"Эптон Билл Синклер. Сильвия " - читать интересную книгу автора

магнолиями и белыми лентами, канделябры были перевиты белыми цветами, и
мягкий свет свечей под белыми абажурами волнами заливал все залы.
Провинциальные кавалеры толпились на лестнице с букетами в руках для
избранниц своего сердца. Звуки скрипок неслись по всему дому, и сияющий
силуэт Сильвии с венцом золотых волос порхал по залам, как волшебное
видение. И не было ни одного человека в округе Кассельмен, который не
понимал бы, что в эту ночь родилась Красота.

8

Ровно неделю спустя после этого праздника умерла двоюродная тетка
Сильвии. Необычен был уход из жизни этой женщины. Она уехала сама из дому и
поселилась в аристократическом пансионе, содержавшемся в Новом Орлеане одной
обедневшей дамой из общества. Старая и больная, она не хотела причинять
лишние хлопоты своим близким. Она отказалась также от посещений своих
племянников и племянниц, не желая слушать намеков на то, кому достанется ее
спальня из розового дерева, миниатюра и детская кроватка в стиле королевы
Анны. Всю свою собственность в формальном завещании она отказала внучатой
племяннице Сильвии Кассельмен, но с условием, чтобы вещи были предоставлены
в ее распоряжение, лишь когда ей исполнится сорок лет. "Ее будут достаточно
баловать, пока она красива, - сказано было в завещании, - а потом ей, быть
может, пригодится мой скромный дар". В конце была оговорка, что племянница
не должна носить по ней траура, "потому что черное не идет женщинам с карими
глазами".
Все это было написано в документе, который должен был быть отправлен на
утверждение к представителям власти. К счастью, издатели газет Юга были
порядочными людьми, и можно было не опасаться, что они воспользуются этим
пикантным завещанием на потеху своих читателей.
Сильвия покорилась странному желанию своей бабки и сочла святым долгом
поехать на похороны. Даже плакала. Затем пошли беспрерывной чередой званые
обеды, танцевальные вечера, приемы, балы, ужины, охоты, экскурсии в
автомобилях, театральные представления. Надо было обладать недюжинным
здоровьем, чтобы выдерживать такое напряжение. Когда гасли огни, она с
трудом брела к своей кровати со смятым шлейфом в безжизненной руке, с болью
в спине и в ногах, втиснутых в узенькие туфельки. Губернатор оказал ей
честь, избрав крестной нового лагеря, и в течение десяти дней она вставала с
зарей и уезжала верхом с эскортом поклонников на парад и оставалась на
шумном, пестром празднике до утра следующего дня.
Сильвия никогда не давала мужчинам своих портретов. Она даже
представить себе не могла, чтобы ее портрет стоял или висел в доме более или
менее знакомого ей человека. Но однажды тетя Ненни, жена епископа, показала
ее портрет издателю одного столичного иллюстрированного журнала, где он и
был воспроизведен с подписью: "Королева Юга". Портрет был перепечатан во
всех газетах Юга. Слава Сильвии быстро росла. Свита ее пополнялась все
новыми и новыми поклонниками, съезжавшимися со всех концов штата в ее родной
город. На Юге люди совершенно особые. Я, как зачарованная, долгими часами
слушала рассказы Сильвии об этих людях, у которых, по определению Леди Ди,
не было другой цели в жизни, как быть любимыми женщинами. Я не могла без
ужаса представить себе эти существа, обреченные на вечную погоню за самками,
и этих самок, вся жизненная энергия которых уходила на то, чтобы толкать