"Сергей Синякин. Партактив в Иудее" - читать интересную книгу автора

стремительными движениями. Звали грека Хирон, и был он родом из Микен и, как
все микенцы, по мере сил и возможностей занимался астрологией и
омоно-мастикой.
- Езжай, - коротко сказал он. - Мессию увидишь.
Тут у Агафона и открылись глаза.
Боже мой! Малая Азия! Времена римской оккупации. Нерон уже с девицами
небось вовсю хороводится, лиры из рук не выпускает. С лавровым венком на
кудрявой голове по кипарисовым рощам бегает, в состязаниях кифаристов
участие принимает!
Вкупе все это значило, что близ Иерусалима объявился тот, чьи заповеди
лягут в основу христианства, тот, чье имя будет прославлено в веках как имя
Сына Божьего. Нет, Агафон всегда знал, что не просто так родился на свет, а
тем паче оказался заброшенным в далекое прошлое. Теперь он понимал знаки
Судьбы. Ему, Агафону Критскому, предстояло отлить в бронзе или в мраморе
высечь истинный лик голгофского страдальца.
Разве не для этого живет художник? Разве не для того он страдает и
мучается, пробавляясь финиками, апельсинами да лепешками с оливковым маслом?
Каждый художник мечтает оставить свой след в искусстве, и такой след, чтобы
любому было видно, кто тут шел. Агафон Критский начал собираться к отъезду.
А чего ему было собираться? Пара хламид, один виссон, резцы с молотком да
лепешек в дорогу с пифосом оливкового масла взять.
По невежеству своему Агафон даже не представлял, что Нерон родился
через четыре года после казни на Голгофе, а потому с лирой бегать никак не
мог. Но в целом Агафон был прав, в ближайшее время в Малой Азии стоило
побывать. Исторические реалии этого требовали.
Дорога в Малую Азию известна каждому умному греку, к каковым Агафон
Критский себя уже, безусловно, относил. Дорога была простая - торговым
кораблем до Лидии, там на Другой торговый корабль перебраться, что везет
товары в Яффу, вот тебе уже и Палестина, а оттуда до Иерусалима рукой
подать. Главное, на морских разбойников по дороге не нарваться.
Филарет неожиданно расщедрился - выдал ученику в дорогу пять серебряных
дирхемов, из тех, на которых человеческий лик не изображен. Знал ведь, куда
ученика своего направляет!
Дорога была трудной.
Из Малой Азии выводили легион. Легион направляли в Галлию, и, быть
может, именно поэтому легионеры были бесцеремонны, а порою просто грубы. В
порту Лидии они устроили драку с местной босотой. Не то что они что-то не
поделили с портовыми грузчиками, просто развлечься захотелось. Грузчики были
сплошь греками, поэтому били в основном за внешность, досталось и Агафону,
вид у него был гречески жуликоватым. Сидя на земле и сплевывая кровь, Агафон
только благодарил Афину Палладу, что не убили его до смерти, а зуб... Что
зуб, если душу могли запросто вынуть!
Зато от Лидии до Иоппии и оттуда до Иерусалима путь был безоблачным и
спокойным.
Войдя в город через Навозные ворота вместе с толпой красильщиков,
Агафон сразу же поинтересовался приличным постоялым двором. Серебряные
дирхемы гарантировали спокойный отдых.
Хозяин постоялого двора встретил скульптора с некоторой
настороженностью, но, увидев, как Агафон расплачивается за обед, прибавил в
приветливости, и если раньше утверждал, что свободной комнаты для одного у