"Борис Прокопьевич Синюков. Так откуда у нас взялись варяги?" - читать интересную книгу автора

амхаарец. Поэтому выступать от имени "татар" со следующими словами "Мамай"
не мог: "Пусть не пашет ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские
хлеба". И Дмитрий Донской, будучи "татарином", не мог так сказать, он ведь
прекрасно знал, что никто из них, казаков-разбойников и без этого призыва не
сеет и не пашет. Но вот если Мамай был московским аборигенским князем, то
эти слова как раз по нему. В ожидании Дмитрия Донского он вполне мог
обратить свой призыв к "чуди белоглазой", добавив: - "Уйдем подальше в леса
и переживем невзгоду на лесных дарах, пусть Донской со своей братией
поголодает". Так эти слова и остались в истории, а вставить их позднее можно
было в любой рот. Впрочем, Дмитрий Донской мог тоже часть этих слов сказать,
без упоминания про сев и вспашку, дескать придем и наедимся дарового
русского (чудского) хлеба. Так его разбойникам сподручнее было воевать.
Притом заметьте, согласно официальной истории Донской все время очень
опасался своей затеи с этой Куликовской битвой (кстати, была в будущей
Москве), он очень даже рассчитывал на проигрыш. И тому пример - его
переодевание в простую "форму" казака-разбойника, без всяких там царских
финтифлюшек: дескать, попаду в плен, сойду за рядового, подневольно
направленного воевать.
И еще одна очень интересная деталь. Вот как нам об этом сообщает
Бушков: "Дмитрий, отправляясь на битву, заранее позаботился о
"пропагандистском обеспечении". Он берет с собой десятерых купцов-сурожан
(сурожанами звали тех, кто постоянно торговал с городом Сурожем в Крыму,
имея там, говоря современным языком, "торговые представительства"). Все
десять купцов перечислены поименно: Василий Капица, Сидор Алферьев,
Константин Петунов, Кузьма Ковря, Семен Антонов, Михаил Саларев, Тимофей
Весяков, Дмитрий Черный, Дементий Саларев, Иван Шиха. Особо уточняется:
князь взял их для того, чтобы они "рассказали в дальних странах, как люди
знатные". Рассказали о грядущей битве с Мамаем".
Ничего лучшего Бушков не нашел для этой цитаты, как сравнить ее с "1
сентября 1939 года, когда "коварные поляки" напали на радиостанцию в
немецком городе Глейвице", то есть с пропагандой Геббельса. Между тем, при
желании тут можно найти несколько интересных моментов. Во-первых, ни одна
история не сохранит полный перечень никчемных "купцов", я думаю, для того,
чтобы мы поняли, что все они "русские". Во-вторых, все так называемые
"русские" имена ни что иное, как имена еврейские. В третьих, это как же
Дмитрий, будучи "русским" и практически в осаде, "пригласил купцов",
находящихся не только "за линией фронта", но и вообще на краю земли, в
глубочайшем тылу своего противника? А вот, если Донской - казак-разбойник,
то эти пресловутые "купцы" находятся в тылу его войска и как раз и являются
его потенциальными покупателями рабов. И этой своей "геббельсовой
пропагандой" он только рекламировал свой будущий товар и себя - его
владельца. Попросту, хвастается будущим своим владением.
Дальше в лес - больше дров, как говорится. Иеромонах Даниил служит в
Орде. Он почему-то ссорится с Дмитрием Донским, как будто тот действительно
казак-разбойник ("татарин"), а не русский князь. Ибо русскому князю никак не
достать ордынского иеромонаха в Орде для "ссоры". Затем Даниил покидает Орду
и обосновывается в Московии, и начинает призывать русских князей
объединиться против Орды. Будто это Сергий Радонежский, а не ордынский
иеромонах. Далее Бушков выражает надежду следующего содержания: "Логично
будет предположить, что Даниил, известный своей несгибаемой антиордынской