"Елена Съянова. Плачь, Маргарита " - читать интересную книгу автора

подумал он.
И вдруг его точно толкнули. В висок камнем ударила простая мысль. Он
сел на постели и сделал глубокий вдох. Все сделалось ясно, как начинающийся
день, - и сарказм Роберта, и неудовлетворенность Рема, и вечное беспокойство
Штрассера, и скрытый цинизм Геринга и Пуци... И эта его собственная
бессонница... Они утратили веру. Десять лет неудач - не многовато ль? Они
разуверились в том, что Адольф станет тем, кем должен стать. Они устали
ждать чуда! Но если устали они, то что говорить о тех тысячах и тысячах,
которые ждут этого чуда в гуще движения, в суете и хаосе политических смут,
тяжкого быта, ежедневных потерь? Работа, спорт, парады, уличные драки,
экстаз пивных... Нет, воля фюрера не безгранична... Фюрер... Он изменился...
Он как будто не может сделать глубокого вдоха.
Рудольф невольно поморщился, вспомнив беспомощную усмешку Гитлера,
смотревшего, как молодой болван соскребает со стены его фотографию. Вспомнил
и тот странный разговор в Бергхофе, о котором так желал забыть; вспомнил и
вчерашний вальс с Ангеликой... Еще год назад всего этого невозможно было и
вообразить. Если так пойдет дальше, он превратится в такого же, как мы, в
одного из нас - и тогда крах! абсолютное пора-женье!
- Я знаю, что нам нужно. Я знаю, что нужно немцам, - сказал Рудольф
вслух. Молодые нации славян способны удовлетвориться фигурой вождя. Немцы
слишком традиционны. Фюрер - этого мало. Фюрер должен стать богом.
Рудольф еще некоторое время лежал, откинувшись на подушках Хаос в
голове улегся, и мысль работала четко, выстраивая План.
Он снова сел к столу и записал три пункта Плана.
I. Воспитание. Управление по пропаганде рейха. (Пропагандистские
кампании на каждые 30 дней.)
II. Внушение. (Кирха и антикирха. Оккультизм.)
III. Культ. (Восточный опыт. Фараоны.)
Затем он взял еще один лист.
"Мой фюрер! - писал он. - В качестве руководителя Политического бюро
НСДАП я предлагаю к вашему рассмотрению следующую программу..."

- Опять уснул за столом, - отвечал Карл Хаусхофер на вопрос Адольфа,
когда тот утром, около десяти, зашел к нему попрощаться, - но мы его
уложили. А это, по-видимому, для вас. - Он протянул два листа.
Гитлер взглянул мельком и, сложив вчетверо, сунул их в карман. Он
горячо поблагодарил хозяев за гостеприимство, извинился за массу хлопот. За
его спиной, потупив взор и чуть прикусив нижнюю губу, стояла Ангели-ка со
слезами на глазах. Утром дядя разбудил ее, объявил о немедленном отъезде. Он
не дал ей попрощаться с Эльзой, которая еще не выходила из своей комнаты, -
сказав, что так будет лучше для Эльзы и Рудольфа, им нужно отвлечься от дел
и отдохнуть.
- Но ты говорил - мы еще останемся, - заикнулась она.
- Я передумал. Останутся они, - был ответ.
Она хотела спросить о своих уроках, но поняла, что это только раздражит
его. К счастью, добрая фрау Марта успела утешить ее, сказав, что зиму они
также собираются провести в Мюнхене, и обещала позаботиться о хороших
учителях.
Фрау Анжела и Фри, проведшие эту ночь у Хаусхоферов, тоже вышли
попрощаться, и Гели приметила небывалую вещь - в глазах матери стояли слезы.