"Валериан Скворцов. Гольф с моджахедами " - читать интересную книгу автора

"Этюдник" оказался футляром с бархатной отделкой и выемками для двух
пятизарядных револьверов. Крупнее и увесистее "нагана", знакомого Милику.
Тушки патронов матово отливали в кожаных петлях, пришитых изнутри крышки.
Тумгоев и блондин взяли по пушке и, разломив, откинули стволы.
Выковыряли пальцами из петель по патрону. Вставили в барабаны. Щелкнув
стволами, привели револьверы в готовность.
Недлинную фразу, произнесенную в унисон, Тумгоев и "Добролюбов"
закончили протяжным:
- Бисмилляхир рахманир рахим...
Подняли вверх револьверы. Сделав по выстрелу, еще несколько раз нажали
на спусковые крючки.
Милик понял: проверили безотказность оружия и прокручивают барабаны в
доказательство полного разряжения.
Тумгоев и "Добролюбов" обменялись револьверами. Каждый протянул свой
рукоятью вперед. Снова разлом с откидыванием стволов, выброс стреляной
гильзы экстрактором, снова выковыривание из футляра по патрону и заряжание.
Новый обмен. Прижав полученный револьвер к предплечью, каждый трижды
протащил его, вращая барабан с единственным зарядом, вдоль рукава. Опять
обмен оружием, после которого без промедления, едва рукояти легли в ладони,
Тумгоев и "Добролюбов" приставили стволы к груди - каждый к своему сердцу.
Нажали на спусковые крючки. Щелчки бойков прозвучали как один.
Оба вхолостую. Обошлось.
Снова обмен револьверами. Стволы в небо. У Тумгоева выстрел случился
сразу же, "Добролюбов" преуспел на третьей попытке.
Самоубийцы встали, сошлись грудью и, полуобнявшись, похлопали друг
друга по спинам.
Ни слова. Все разошлись по своим делам.
Божий суд, вот что произошло, подумал Милик. Аллаху ведомо, кто
предатель, и, если один из двоих оказался бы им, он знал бы, кого покарать.
Самоубийством. Тумгоев и "Добролюбов" не стреляли друг в друга, и, случись
одному из них погибнуть в результате этой "чеченской рулетки", он пал бы
достойно, от собственной руки и без повода для кровной мести...
- Ах, мудрецы, - сказал Милик возбужденно Кащею. Больше вокруг никого
не осталось. Исмаилов тоже исчез.
Старик считал деньги, слюнявя пальцы с фиолетовым трауром под
заскорузлыми ногтями. Пачка была толстой, за пользование редкой игрушкой
заплатили знатно.
- Посмотрю? - спросил он казака.
Гребенской Кащей, не отводя слезящихся глаз от пятисотрублевых купюр,
приостановил шевеление губ, кивнул и сказал без досады:
- Сбился из-за тебя, прости Господи! Да вить и то приятно посчитать по
новой-то, а?
Длинноствольная пушка весом под килограмм имела марку "Гассер Патент"
на приствольной раме и маленькую коронку с латинской "N" на цевье возле
рукояти.
Милик откинул ствол, экстрактором выбросил стреляную гильзу. Она
оказалась современной - "магнум" калибра 44, по европейскому стандарту
одиннадцать миллиметров. Полголовы снесет, как отрубит. Или выходную дырку с
кулак между лопаток проделает...
По пятьсот рублей за патрон, не меньше, принимая во внимание раритет.