"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

игрушку или на берег Клязьминского водохранилища побегать и побросать камни
в воду, я трижды проверялся, что называется, по полной программе на
выявление хвоста. И потом еще и еще, ибо, хотя не боюсь ничего и никого,
страх терзает меня. Терзает в личной жизни, поскольку вся эта жизнь -
хрупкий Колюня, а все остальное помимо и сверх нее - игра без правил, в том
числе и в заложники.
На людей моей профессии у нанимателей существует негласная анкета, в
которой среди прочих пунктов есть особенный: отношение к боли. У меня к ней
отношения нет. Имеется в виду той степени боль, которую испытывает уже не
человек, а шестьдесят или восемьдесят килограммов его мяса под иглами,
ножами и электрошоками, не он, а его глаза под тысячеваттной вспышкой или
мозг под сверлящим ультразвуком. Много всякого. Когда от боли то, что
предает и выдает, уже не дух, а плоть. Слава тем, кто выдерживает. И не
будем осуждать сдающихся. Никто из нас ведь не был их плотью. У каждого
она - своя...
На Алексеевских курсах семинар "Ломка воли" в начале 70-х вел Боб
Шпиган, в прошлом частный детектив международного класса, энергичный
весельчак, полное имя которого было Борис де-Шпиганович. Приставку "де"
перед фамилией изобрели его родители - иначе французам вовек бы не
распознать в них российских дворян. Вводную беседу Боб начал с фразы,
позаимствованной у Камю: "Суждение нашего тела ничуть не менее важно, чем
суждение нашего ума, а тело избегает самоуничтожения. Привычка жить
складывается раньше привычки мыслить. И в том беге, что понемногу приближает
нас к смерти, тело сохраняет это неотъемлемое преимущество".
Боб широко пользовался плагиатами, не скрывая этого. По его мнению,
человечество настолько шагнуло в будущее по части изобретения зверств, что
новое слово в этой области раздастся - он так и говорил, "новое слово" и
"раздастся" - только после великого переселения в космос.
Боб обучал искусству "форсированного дознания" и, соответственно,
сопротивления ему, а, проще говоря, поведения под пытками.
- Сверление зубов электродрелью, выкручивание половых органов, разрыв
кожных покровов или сдирание всей кожи, расплющивание суставов, избиение,
порка, прожигание сигаретой перепонок в носу или ушах, извращенное
изнасилование... Ах, коллеги! Какие любопытные открытия вас ждут!
Трепещете? - вопрошал он, развалясь в кресле. И отвечал с оптимизмом: Ерунда
все это! Для начала нацедите пару, тройку раз рюмку мочи, чужой, конечно, и
запейте кофе. А когда вас ткнут лицом в дерьмо, чтобы в нем и утопить,
вспомните этот тренинг. И все нипочем... Хэ!
"Порог отвращения" преодолевают почти все. "Порог болевой
чувствительности" - нет. Я выучился. Боб одолжил кожаные перстни, которые,
после отмачивания в воде, высыхая на пальцах ног или рук, сдавливая суставы,
вызывают нарастающую боль. На тот случай, если я потеряю сознание, Шпиган
смотрел футбол по телевизору, пока я овладевал искусством любви к
издевательствам над собственной плотью, кося под мазохиста. Когда игра
футболистов становилась вялой, Боб переключался на меня и орал:
- Учись наслаждаться! Жди с тоской - когда же боль станет сильнее! Зови
ее! Ну же, боль, ну же, давай, выходи, кто кого... Еще двадцать минут
спортивной любви к боли! И ты - в книжке Гиннеса, Бэзил... Ты - великий
любовник! Помни: ты - великий любовник боли! Только не противься ей! Люби!
Отдайся! Насилуй, мать-перемать...