"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

Не могу не сказать, что приобретенный опыт пришелся кстати в одной из
последних моих операции перед возвращением в Россию. В бангкокской тюрьме
Бум-Буд, куда меня сунул под видом заключенного майор Випол в погоне за
одним новозеландцем, я вляпался в кампанию наркоторговцев, мелких, правда,
так называемых "пушеров" или толкачей, сданных мною перед этим полиции. Они
тушили о мои ягодицы окурки и тренировались в выдавливании глазных яблок
пальцами. До изнасилования, правда, не дошло.
Причиной затянувшихся измывательств в Бум-Буде была нерасторопность
администрации. Надзиратель, увлекшись "спектаклем", забыл, что я
"подсадной". Однако спохватился вовремя. Глаза остались неповрежденными.
Особа, обещанная Ефимом Шлайном для попечения над Колюней в мое
отсутствие, что же, подобную нерасторопность не допустит? Кто они, все эти
правительственные агенты? Служащие на зарплате, норовящие отлынивать когда
можно.
Если я попадусь, мою плоть не тронут, это, как говорится, не путь.
Ставкой, упаси Боже, станет единственный Колюнин волосок. Я немедленно сдам
все на свете и в первую очередь Ефима Шлайна со всеми его потрохами и святым
делом по части экономической контрразведки за этот один волосок. Таков пункт
первый моего контракта.
...После ужина я два часа был на подхвате - участвовал в сборке на
компьютерном мониторе скелета ихтиозавра из бесконечного запаса его костей
на игровом диске. Обрастание мясом отложили на утро, потому что у Колюни
слипались глаза. Могу представить, что ему снилось! Я - слабовольный
родитель, тряпка, конечно. Ксана говорила, что для детского развития
компьютерные игры - убийцы самостоятельности, и полезнее читать вслух.
Когда Колюня заснул, я набрал на телефоне парижский номер, выслушал
сообщение автоответчика и, дождавшись сигнала записи, сказал в трубку:
- Двадцать третьего января. Город Алматы в Казахстане. Около четырех
или пяти утра местного. Гостиница называется "Алматы". Спасибо заранее.
Встроенная в аппарате электронная защита разговоров и факсов от
перехвата, включая и шлайновской конторой, обошлась мне в три тысячи
долларов.
Положив трубку, я подумал, что нашел ответы на вопросы, беспокоившие
меня после кондитерских безумств с Ефимом на Большой Дмитровке, и не
сомневался, что пальнул только что в десятку...


Глава вторая

Белые уши

1

Пасмурный шереметьевский таможенник, нагнав выше локтя морщины на
рукаве салатового мундира, удил в недрах моей сумки слоновой кожи нечто,
известное только ему. Кивком он отправил затоптавшегося в нерешительности
очередного пассажира мимо "рентгеновского" аппарата, в котором застрял,
ожидая очереди на шмон, еще и мой портфельчик. Тоже слоновой кожи. Третий
предмет из этого же материала, бумажник, пластался на конторке.
Дорожный "сет" выглядел безупречно. Я бы сказал, стильно. Словно снятый