"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

С двором повезло. С двух сторон углом поднимались глухие стены, видимо,
американского "Детского мира", с третьей крошился от ветхости торец дома в
"индустриальном" стиле тридцатых годов, окна которого, видимо, выходили с
фасада. Может, из какой-то форточки спровоцированный солнцем попугайчик и
улизнул в рассуждении насладиться свободой или жениться на воробьихе.
Русского обличья мужичок влетел в ворота через минуту, как говорится,
по расписанию.
- Ты по-казахски говоришь? - спросил я его, хозяйственно роясь в
кошельке, изъятом у подельника.
- Говорю, - сказал он, задирая полу черного полупальто.
Господи, подумал я, даже перевязей не выдают, пушки носят под брючным
ремнем или в карманах. Интересно посмотреть: какие?
- Ну, значит, языковый экзамен сдал, - сказал я. - Что такое "ак
купаб"?
- "Белые уши" переводится... Ругательство про русских, вроде как мы
говорим "черножопые"... Кошелек из рук не выпускать! Поворачивайся, ручки на
затылок, топаем к стеночке и носиком в штукатурку, ножки шире плеч!
Выполняем! А откуда услышал?
- Твой напарник выдал на прощание...
Не следовало ему меня бить сзади, да еще пинком. Пушки бы я
поостерегся, конечно. По правилам, первый выстрел предупредительный,
второй - на поражение. Да ведь экспертиза не установит, каким из двух по
порядку он бы меня уложил. А теперь лежал сам.
- Злые вы и невоспитанные, - сказал я ему, перед тем как вырубить, по
моим расчетам, на два-три часа.
Вокруг было тихо по-воскресному.
С обоих я снял наручные часы, забрал документы и деньги. Пушки у казаха
не оказалось. Русский имел "ТТ", дешевый, с маркировкой иероглифами -
китайского производства. Привалив спинами, я связал сладкую парочку брючным
ремнем, вытащенным у русского, поскольку этот мужичок был полегче. Лица
накрыл шапками. Будто воздал почести покойникам. Такой прием называется у
меня мерой устрашения преследователей. Теперь поднимут в ружье - или в
сабли? - комендантский взвод национальной гвардии. Я вычитал про такую в
журнале "Салем", который нашелся в кармане спинки самолетного кресла. На
фотографии "Застыли юноши в строю", говоря словами из песни.
А попугайчик исчез с мусорного контейнера. Стряхнуло, наверное,
затеянной мною возней. Пришлось ложиться животом на ржавый борт и, вдыхая
вонь гнилых отбросов, выуживать сине-желтое тельце, а потом и свалившуюся с
головы шляпу. Слава Богу, она упала на картонку, а не в протухшие объедки.
Могли бы к воскресенью и очищать контейнеры!
Птичку я закутал в шарф.
На третьем этаже "Детского мира" я расплатился за миниатюрную
пластиковую клеточку трофейными деньгами. Цены вообще-то оказались
неимоверно кусачими...
- Со мной происшествие, - сказал я скучавшей казашке-продавщице. Клетку
я взял для этого попугайчика. Он вывалился из окна, а я подобрал.
В скрученном наподобие гнезда шарфе беглец приоткрыл глаза, хотя
головка у него валилась на бок и крылышки раскорячились.
- Ой, да он умирает!
- У вас доброе сердце, - сказал я заискивающе. - Если дать попить и