"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

именовались "заморскими чертями". Кого не выжили раньше японцы, спешно
исчезали в двух направлениях - либо в неизвестность неизведанную, в СССР,
либо тоже в неизвестность, но привычную - Сингапур, Австралию, Канаду и
Соединенные Штаты при наличии средств и связей, а при отсутствии таковых во
Французский Индокитай. Мы перебрались в Шанхай, а оттуда в Ханой через
северовьетнамский порт Хайфон.
В семье было заведено не расставаться. Так что вечером на выступления
симфонического оркестра, набранного из харбинских балалаечников, в гостиницу
"Метрополь", а также во все остальные места, в том числе и в кино, мы
отправлялись втроем. В семье сложилось неизменное правило спать по очереди
или, как говорил папа, по вахтам. Меня включили в "боевое расписание" после
прибытия в Ханой. "Ты теперь взрослый", - сказал отец.
Ночные облавы и проверки документов и после войны проводились словно бы
по инерции. Разлучить могла любая случайность. Мы не желали погибать
врозь...
В Шанхайском порту у трапа на французский пароход "Жоффр", уходивший в
Хайфон, отца ударил по лицу полицейский. Богатым белым мстить он боялся, а
при нас оказались "слабые бумаги" и никакие пожитки. Мы не имели
гражданства. Не думаю, что шимпанзе в шлеме из прессованной макулатуры, с
огромным револьвером, рукоять которого выпирала из кобуры до подмышки его
мятого хаки, прожил бы еще минуту, если бы вдоль пирса не стояла цепь из
таких же. Отец преподавал в харбинском спортзале на Конной-стрит "русский
рукопашный бой". Уроки брали японские офицеры, дзюдоисты...
Отец поклонился шимпанзе пониже, а мама сунула в нагрудный карман его
френча рулон дешевевших ежеминутно юаней, перетянутый аптечной резинкой.
Отчасти из-за "русского рукопашного боя", может быть, отец и не решился
возвращаться в Россию. Специалисты этого крестьянско-солдатского вида
спорта, по слухам, регистрировались, а затем исчезали. Да и к кому мы
поехали бы? Шемякины из деревни Барсуки под Малым Ярославцем растворились на
поселениях за Полярным кругом. Отца, как младшего и неженатого, а потому не
обязанного погибать в стаде, выпихнули из переселенческой теплушки в
проломленную дыру на рельсы. Добравшись до Владивостока, он перебрался с
контрабандистами в Китай, где и встретился в Харбине с мамой.
Ну, да Бог с ним, с далеким прошлым...
Я уже знал, чем предстояло заниматься в ближайшую неделю. Практически
курьерской службой. Полет первым классом, пребывание в хорошем отеле,
посещение эксклюзивных ресторанов и ночных клубов, а также, судя по
полученным ранее инструкциям, гниение, назовем это так, в некоем
артистическом кафе, завсегдатаи которого отличались изощренными пороками, в
городе Алматы. Игра в Ливена, хотя, принимая во внимание выделенные авуары,
в малобюджетном варианте. Икры, во всяком случае, каждый день, не
предвиделось. Но, может, январь на юге Казахстана поласковее московского и
погода компенсирует предстоящее недоедание?
Появление Ефима в приподнятом настроении подтверждало только
намечавшуюся до сегодняшнего утра перспективу.
Рыженькую подхватила фигура в кашемировом полупальто. Потертом, как и
ее плащ с подбоем. Могла бы подобрать что-нибудь понадежнее, подумал я...
Шлайн явился в знакомом старом реглане свиной кожи, поверх воротника
которого до картуза "а-ля Жириновский" торчал мохеровый шарф. Из-под
козырька стекла очков в платиновой оправе, если смотреть под определенным