"Олег Павлович Смирнов. Прощание (роман)" - читать интересную книгу автора

лирика - это так, но развяжись...
Из управления Скворцова отпустили в сумерках. Он шел по улице,
опустошенный, бездумный. Сел в трамвайчик, вылез у горы Высокого Замка - и
только здесь сообразил: приехал в парк, на кой ляд? Поезд на
Владимир-Волынский отправляется утром, придется ночевать в командирской
гостинице, если есть койки, а то и на вокзале. Уснуть бы, забыться! Ну, о
ночлеге беспокоиться рано, об ужине - пора. И Скворцов втянул подрагивающими
ноздрями дымок: где-то жарится мясо. Не где-то, а вон в том фанерном
сооружении. Павильон, забегаловка, шалман. В забегаловке было грязно,
скученно, накурено. Скворцов поморщился, присел за крайний столик, где двое
забулдыг добивали вторую бутылку с этикеткой - красные перцы. Забулдыги
покосились на Скворцова и ничего не сказали, и он им ничего не сказал.
Подозвав официантку, толстую, скучающую, с размалеванным ртом, заказал щи,
жаркое, компот и вдруг ткнул пальцем в бутылку с перцами:
- И это.
Пил теплую, отвратную водку и не мог понять, зачем он это делает, он,
ни разу в жизни не пивший. Ну да ладно, выпьет, и замороженность, тоска,
безысходность сгинут, наступит разрядка. Он выпил бутылку перцовки, съел
поздний обед, рассчитался, вышел на воздух и тут почувствовал: опьянел,
шатается. Так, пошатываясь и все больше дурея от хмеля, двинулся по аллейке.
На повороте остановился: качался, бессмысленно таращился на гуляющих. Кто-то
тронул сзади за локоть:
- Товарищ командир, отправляйтесь домой. Выпили, идите спать.
- А ты кто? Указываешь мне? - Скворцов круто обернулся, едва не упал.
- Я милиционер.
- Указываешь пограничнику?
- Товарищ лейтенант, я при исполнении служебных обязанностей. А вы,
если перебрали, проспитесь... Как вам не стыдно, вы же ж позорите
пограничную форму!
- Я? Позорю? Да я тебе... я тебе...
Дикий, безудержный, пьяный гнев ударил в голову, и Скворцов схватился
за шашку... Ночевал он не в командирской гостинице и не на вокзале, а на
гарнизонной гауптвахте - так разрешилась проблема ночлега. Наутро,
доставленный к начальнику войск округа, Скворцов вытягивался по стойке
"смирно", его мутило с перепоя, башка раскалывалась. Генерал-майор, растеряв
вежливость и выдержку, вопрошал:
- Чем вы думаете, Скворцов?
Подошедший начальник политотдела сокрушался, безнадежно махал рукой:
- Ты не один из лучших начальников погранзаставы, ты дурак и балбес,
мягко выражаясь... Теперь тебя не вытащить...
Генерал-майор насупился, с горькой усмешкой сказал:
- На тормозах не спустишь... Уволят вас, Скворцов, а то и в трибунал
загремите... Покуда езжайте на заставу, дожидайтесь решения, Москва решит...
Генерал на себе проверил безотказность формулы: "Москва слезам не
верит". И как ни заступайся за этого лейтенанта, как ни аттестуй его, в
Управлении погранвойск Союза обойдутся с ним не весьма милостиво: по
заслугам и честь. Надо же, примерный начальник заставы - и каскад
проступков! Однако сохранить его для войск нужно, он этого, если сопоставить
плюсы и минусы, безусловно, заслуживает. Корень его натуры - честный,
правдивый, корень тот поливай правдой, как водой, и дерево наберет