"Олег Павлович Смирнов. Прощание (роман)" - читать интересную книгу автора

Подошли Ира с Женей, вопросительно посмотрели на меня. А я, сжавшись,
ожидала: ударят снаряды, взрывы вздыбят землю. Как сутки, назад. Но вокруг
было тихо. Лишь птаха в кустарнике пробовала голос. Они остались стоять, а я
присела на кочку, на мокрую траву, - не было сил. Обхватив колени, смотрела
вверх, за кромку леса, где небо наливалось светом. И услыхала прерывистый,
как бы сдвоенный плач. Так и есть, они плакали вдвоем. Кажется, впервые вижу
Евгению плачущей. Ей-то чего слезы проливать? Или Ирине? Игорь-то пока жив.
Пока... Стало стыдно, но одновременно во мне росла злость. Хватит реветь! Я
поднялась, сказала:
- Пошли!
Они утирались, шмыгали носами. А у меня глаза были сухи. Словно горе
мне неведомо. Или словно я такая кремневая. Совсем посветлело, когда мы
выбрались на просеку. Песок под ногами волглый от росы. По просеке мы
плелись долго-долго. Нет мочи. А отдыхать не велю, за собой тащу. Вот
просека уперлась в гравийное шоссе. Из кустарника я понаблюдала: никого. И
все ж таки мы пошли не по шоссе, а по тропе вдоль него, - так надежней. К
шоссейке примыкал проселок. Вел он на взгорок, и там, на взгорке, среди купы
деревьев, в смутном рассветном воздухе угадывались хаты. Мы свернули к
проселку, пошли опять не по дороге, а по обочине. В селе кукарекали петухи,
лаяла собака, где-то у колодца звякали ведра. А немецких машин не слыхать. И
не видать. Что за село? Как называется? Так и не вспомнив, пошла задами к
крайней хате, Ира и Женя - за мной. Крадучись, постучала в запыленное
окошко. Створки распахнулись. Высунулась простоволосая женщина:
- Хто? А, советки. Заходьте. Сейчас отчиню.
Отчего она так спокойна? Но отчего бы ей не быть спокойной? Пришли. Что
дальше? За плетнем мирно хрюкала свинья, мирно хлопал крыльями гусь. А за
дверью скреблись, отодвигая засов. Я оглянулась на Женю и на Иру. А они
смотрели не на меня, на дверь - с напряжением, с тревогой. От околицы
наползал туман, стлался над огородами, роился по двору, перед дверью. Белый
туман начал розоветь - первые солнечные лучи.

11

Из-за леса упали первые солнечные лучи, и белый туман превратился в
розовый, будто к нему добавили крови, и в эту же минуту прогрохотали
разрывы. Скворцов подумал: "Все снова". И затем, вслушиваясь в нарастающую
мощь обстрела, подумал: "А что сейчас с нашими женщинами? Как там они?" Он
пробудился перед рассветом, ополоснулся из котелка. Жадно, до слюны,
захотелось курить. Но курева не было. Разжился папироской у Белянкина. Они
подымили, помолчали. Затем Белянкин пошел по обороне, проверить, что и как.
А Скворцов остался возле овощехранилища. С бугорка рассматривал в бинокль
немецкие позиции. В утренних сумерках было заметно передвижение людей,
повозок, машин, орудий. А после, с восходом солнца, загрохотало: и пушки
били по заставе и бронепоезд из-за Буга. Появятся "мессеры"? Танки появятся?
Мы готовы ко всему, к смерти тоже. Ночью он заходил в овощехранилище,
проведать раненых. Двое из них к тому времени уже скончались: лежали
окоченевшие, вытянутые, и была в их позах освобожденность от мук. А те, что
еще жили, - стонали, бредили, метались в жару. Иногда приходили в сознание,
смотрели осмысленно. Замечали склонившегося над ними начальника заставы,
один прошептал еле слышно: "Товарищ лейтенант... помирать... все вместе...