"Олег Павлович Смирнов. Северная корона" - читать интересную книгу автора

- Чего тебе? - Лицо у Пощалыгина заспанное, помятое.
- Вылезай, погляди: утро замечательное!
- Из-за того разбудил! Твоя соображай есть? Я б дополнительно придавил
полчасика. Сон мировой видал!
- То-то ко мне с объятиями... Не давал спать.
- А что? Точно! Аннушка привиделась. - Пощалыгин хохотнул, но блеклые с
нахалинкой глаза - Сергей не поверил себе - были грустны. - Аннушка! Была
когда-то бабенка. Огонь! Во как!
- Ладно, - сказал Сергей. - Вынесем-ка шинели. Обсушиваться будем.
Карабкаясь, солнце уменьшалось, но чем оно было выше, тем сильнее шел
пар от земли, ветвей, одежды. Солдаты блаженно щурились, подставляя лучам то
спину, то грудь.
Готовились к Первомайскому празднику. Достраивали шалаши, посыпали
дорожки привезенным с речки песком, мастерили вокруг расположения изгородь,
драили оружие, обувь и пуговицы, подшивали выстиранные подворотнички,
стриглись и брились.
Пожалуй, один Чибисов не успел привести себя в порядок засветло. С утра
он в шалаше замполита писал лозунги. Вытянув от усердия жилистую шею, водил
кисточкой по меловому листу, а тщедушный и большеухий Караханов, расстегнув
ворот, через плечо Чибисова заглядывал в лозунг:
- Значит, и этот готов? "Наш фронт и тыл едины!" Очень отлично! Еще что
имеется? Имеется: "Да здравствует Первое мая - международный праздник
трудящихся!" Имеется: "Освободим родную землю от немецко-фашистских
захватчиков!" Хватит, как считаешь?
- Можно еще один лозунг, товарищ старший лейтенант, - оказал Чибисов. -
Я предлагаю: "Воин, будь смелым и стойким - и ты победишь!" С
восклицательным знаком на конце.
- Рисуй!
Чибисов выпустил и ротный боевой листок, факты из своего блокнота дал
Караханов: похвалили отделение сержанта Журавлева, где бережно ухаживают за
оружием, и рядового Курицына, бдительно несшего службу часового. Затем
вместе с замполитом изготовляли красные флажки.
Заглянул командир роты Чередовский. Чибисов вскочил, вытянулся,
Караханов, жестикулируя, объяснил, что флажки будут над входом в каждый
шалаш.
- Недурно, - похвалил Чередовский, вобрав голову в плечи, чтобы не
упереться ею в потолок. - Однако все закончить сегодня!
- Постараемся, - ответил Караханов.
- Будет выполнено, товарищ старший лейтенант! - отчеканил Чибисов.
К сумеркам они с Карахановым наклеили на щиты лозунги, боевой листок,
водрузили на шалашах крест-накрест флажки. От этих нехитрых украшений в
расположении роты стало как-то уютно, празднично.
Бережно прикоснулся Сергей к трепыхавшейся материи, расправил складку.
И вдруг в горле запершило. Кусочек ситца, древко - ошкуренная ветка! Не
такой ли флажок был зажат в детском кулачке в тот невероятно далекий год,
когда его впервые взяли на демонстрацию? Он восседал на костлявом отцовом
плече, и улица из конца в конец струилась одним победным цветом: и флаги, и
транспаранты, и косынки. Подрос - и уже сам ходил в шеренгах на Первомай или
Октябрь. А в школе был знаменосцем. Дорого бы он дал, чтобы пронести сейчас
родное школьное знамя, подавшись вперед, преодолевая лобовой ветер!