"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

- А я вам скажу: ваша армия бессильна против войск фюрера. Немецкий
офицер никогда бы не донес на другого офицера, да еще старшего по званию.
- В семье не без урода. Но вы тоже не можете верить этому Байбороде.
Если он способен написать донос на товарища, он тем более способен лгать
вам...
- Вы признаете себя виновным в том, что здесь написано?
Я пожимаю плечами:
- Если вам угодно верить таким мерзавцам, ваше дело...
Гауптман считает, что дело ясное, встает и быстро уходит, бросая мне на
ходу:
- Вы, подполковник, отныне поступаете в распоряжение гестапо...
На том лечение мое в госпитале закончилось. Дальше карцер, а через
несколько дней арестантский вагон перевез меня в тюрьму в город Хильдесгайм.
На том и моя добровольная миссия "большевистского агитатора"
закончилась. Вот об этом я и жалею больше всего... И уснуть никак не могу-то
ли потому, что нары слишком жестки для моего больного отекшего тела, то ли
мысли слишком тяжелы... .
"Вот тебе и "Jedem das seine", - думаю я. - Куда поведет тебя дальше
твоя дорога, Иван Иванович Смирнов?"


Глава 2. "Я на все пойду!"

Пока мы в карантине, можно побродить по лагерю, приглядеться к людям,
понаблюдать за порядками. А порядки здесь такие, что ухо держи остро и
думай, думай больше, что к чему.
Как-то на рассвете, незадолго до подъема, я вышел из барака и
остановился пораженный. Через край бетонного корыта для мытья обуви
перевесилась полосатая человеческая фигура. Ноги подогнуты, голова опущена
по уши в грязную воду. Человек не шевелится, явно мертв. Что случилось? Не
сам же он сунул голову в это корыто? Подошел ближе. Пострадавший -
здоровенный детина, упитанный, сильный, на куртке зеленый винкель. Ага,
зеленый! Кто же с ним расправился и за что? Свои же уголовники? Возможно,
это у них бывает, не потрафил - и каюк. А может, эсэсовцы? Нет, По ночам они
не бывают в лагере. А если политические? Тогда я испугался за них, как за
своих единомышленников. Что будет, если эсэсовцы дознаются? Вбегаю в барак.
Мне надо кому-то сообщить об этом, с кем-то посоветоваться, надо что-то
делать. Но в блоке тишина, все еще спят, будто ничего не произошло. Лишь
одна голова поднялась с нар и долго смотрела на меня. Я не знал этого
человека и не решился ему ничего сказать.
А когда мы вышли на площадку перед блоком по сигналу побудки, труп уже
лежал в стороне. Эсэсовцы не обращали на него никакого внимания - кончен
человек, и ладно, его вычеркнут из списков. Причины смерти их не интересуют.
В лагере каждый день мрут сотни. Сейчас труповозы уберут тело.
Днем украдкой поползли слухи: утопили капо - распорядителя работ одного
из филиалов Бухенвальда. Этот капо - уголовник, он бил смертным боем
подчиненных ему на работе людей и питался за их счет. Он очень дорожил своим
положением капо и выслуживался перед охранниками. Кто утопил его, конечно,
никто не знает.
А сегодня ко мне подбежал Яков Никифоров товарищ по тюрьмам в