"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

тела и ты летишь в пустоту... Но нет пустоты, это ты висишь с вывернутыми
руками, плывет, качается перед глазами земля...
И снова стучат колеса, и название станции уже немецкое - Якобшталь. А в
лагере, говорят, 34 тысячи пленных. Впрочем, немного понадобилось времени,
чтобы тридцати тысяч не стало. Бродят между пленными агенты РОА, говорят:
"Москва пала, правительство разбежалось, терять больше нечего, здесь с
голоду подохнете, записывайтесь в армию генерала Власова". Как бы не так!
Все чаще в уборных находят трупы вербовщиков.
Туда им и дорога!
Лагерь 4-Б. Бумажная фабрика в городе Требсене. Ага! Здесь есть цех,
производящий взрывчатку. Ну что же, его не будет!.. И его не стало. Но
ночные переходы по Германии опасны, очень опасны. Как ни осторожен, а
уберечься трудно... И опять допросы, побои, карцер. А потом
сельскохозяйственные работы под местечком Добренец. Это не самое плохое.
Подкормиться здесь можно наверняка. И бежать отсюда легче. Бежать,
непременно бежать. В который раз! И откуда только берутся силы? Но рядом
надежный товарищ, такой же одержимый, и имя его внушает какую-то особую
уверенность - Иван Иванов.
За две недели прошли Германию, Чехословакию, а в Польше не повезло -
схватили сонных в водопроводной будке на дне оврага.
Дальше все перемешалось в хаотичном калейдоскопе: допросы, этапы,
тюрьма, лагерь беглецов в Хартемандорфе и еще побеги, и работа в команде по
осушению болота, побег всей команды, скитания по дорогам Германии, облавы и,
наконец, камера с черным крестом на двери. Отсюда уходят только на смерть...
Кажется, сделано все возможное, чтобы вернуться на родину. Ну, что
можно еще предпринять? Что? Этот вопрос не дает покоя.
Но и на сей раз смерть обошла Валентина Логунова. Вот живучий оказался,
черт! Вместе с Иваном Ивановым он превратился из пленного в
политзаключенного и был перевезен в гестапо города Хемнице. Может, лучше
смерть, чем такие страдания! Стиснул зубы, идя на допрос, хотел не кричать.
И кричал... Фашистские изверги хотели признания, что он агент Коминтерна.
"Агент Коминтерна, - шептал он, валяясь после допроса на мокром цементном
полу. - Конечно агент Коминтерна, раз советский офицер, раз ненавижу вас,
как..."
Через месяц в городской тюрьме Хемнице раздышался. Но тут уж, кажется,
начинаются просто легенды. Можно ли убежать с пятого этажа тюрьмы гестапо по
связанным одеялам? Можно. И прямо на улицу перед входом в главное управление
полицей-президиума? И убежал бы, ,если бы один из заключенных не дал знать
дежурному, Не спасут ни сады, ни дворы, ни чердаки, если твой товарищ
предаст тебя. Не убежишь, когда сзади гонятся мотоциклы, автомобили,
ищейки...
И снова замелькали в глазах тюремные камеры в Галле, в Лейпциге, в
Веймаре, бесстрастные лица гестаповцев, железнодорожные вагоны, тюремные
машины...
- Вот и добегался, - шутит Яков. - Отсюда не убежишь, разве только
через трубу крематория...
Валентин смотрит мрачно, но отвечает, упрямо набычившись:
- Ну, это мы еще посмотрим!
А чего смотреть, когда сзади и спереди на куртке Валентина нацеплен
флюгпункт - белый круг с блюдце величиной с красным кружком посередине. Это