"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

такой обстановке озвереть можно. Эсэсовцы стараются натравливать нас друг на
друга. Методы их расправы тоже могут развратить кое-кого. Но все-таки, если
человек уважает себя, если он воспитан в уважении к другим, он возненавидит
эту грубость, постарается быть дальше от эсэсовских методов. Ведь это -
методы врага! Нашего общего врага! Как же мог это позволить Жорка? Что же он
- совсем мерзавец?
Время от времени заходит Генрих. Он подтянут, аккуратен, в отутюженном
полосатом костюме, весело поблескивает очками. Зайдет и начнет что-нибудь
рассказывать по-русски. Он смотрит на наши застывшие онемевшие лица с
беспокойством, пытается вовлечь в общую беседу.
- А знаете, что здесь было раньше? Здесь, на горе Эттерсберг?
Несколько пар глаз смотрят на него. Молчание.
- Ну так я вам расскажу..
И начинает рассказывать:
- О, Веймар известен всему миру. Здесь жили и творили художник Кранах
Старший, композиторы Иоганн Себастьян Бах и Ференц Лист, поэты Иоганн
Вольфганг Гете и Фридрих Шиллер. Сюда, под старые буки на склонах горы
Эттерсберг, приезжало для отдыха веймарское общество. Здесь любил бывать
Гете. Неподалеку отсюда, в замке Эттерсберг, Фридрих Шиллер закончил свою
драму "Мария Стюарт". Сюда поднимался Гете на склоне своих лет, чтобы еще
раз полюбоваться великолепием мира, вспомнить молодое счастливое время...
А в 1937 году здесь началось сооружение концентрационного лагеря для
политических противников фашизма. Это было выгодно веймарским дельцам. Завод
строительных материалов поставлял сюда свою продукцию, одна фирма взялась
наладить автобусное сообщение, владельцы земельных наделов выгодно продали
лес, а собственник каменоломни уступил свой участок. Все устроилось к
взаимной выгоде. Лагерь назвали "Эттерсберг". Но тут возмутилась культурная
община Веймара, потому что Эттерсберг связан с именем Гете. Ну что ж,
Гиммлер решил: в этом можно уступить, и лагерю дали название "Бухенвальд". В
июле 37-го сюда привезли первую группу заключенных из других лагерей,
человек 300. Они должны были валить и корчевать деревья, строить казармы
эсэсовцам, а себе - бараки и одиночные карцеры. По инструкции Гиммлера
каждый строптивый, как и сейчас, попадал в карцер на хлеб и воду или получал
25 палок.
Много здесь костей поломано. Все строили голыми руками, техники никакой
- лом, лопата, кирка, носилки. Все камни, которыми вымощены плац и улицы,
перенесены по-одному. Каждый заключенный после работы нес с собой в лагерь
камень. А если его камень казался эсэсовцу недостаточно велик, ему
доставалась еще и палка. Срубленные деревья переносили на своих плечах по
двадцать-сорок человек. Камни из каменоломни поднимали на вагонетках так же,
как и сейчас. Бревна, цемент, землю, кирпич возили на таких же повозках,
какие и сейчас разъезжают по лагерю.
Первая зима была страшной, морозы доходили до -22ь. Никакой верхней
одежды не было, шарфы, наушники запрещались. Кто ослушается - недосчитается
зубов. В лазарет лучше не обращайся. Там хозяйничал эсэсовский палач
Вайсенборн. Старые заключенные помнят такой случай. Огромная очередь
двигалась на осмотр к Вайсенборну. "А у тебя что?" - рявкнул он на одного
заключенного, стоявшего в расшнурованных ботинках. "Нога распухла, ходить не
могу". "Я тебе покажу "ходить не могу", жулик!"заорал Вайсенборн и приказал
ему сесть на водосточную трубу одного барака. Заключенный так и замерз сидя.