"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

Намекал, что здесь тоже фронт и борьба возможна. А кроме того, он писал
воззвания, проводил беседы на блоках по ночам, разъяснял суть нашей политики
и политики фашистской Германии. Но главное - через него в лагерь регулярно
поступали сводки Информбюро. А так как шла уже весна 44-го года и известия с
фронтов были радостные, обнадеживающие, то эти сводки сами по себе были
великолепной агитацией.
В Бухенвальде использовалось все легальные и нелегальные способы, чтобы
добывать фронтовые новости. Постоянным источником информации было лагерное
радио. Громкоговорители были не только на аппельплаце, но и на блоках.
Эсэсовцы использовали их не только для объявления своих команд и приказов,
но иногда переключали на трансляционную сеть Германии, и тогда мы узнавали,
какие города оставили фашистские войска, где идут наиболее ожесточенные бои,
и отмечали все на своей карте.
Да, у нас была карта! Самая настоящая немецкая военная карта!
Владельцем ее был я. О существовании ее знали немногие. Самое любопытное,
что она хранилась почти открыто - мы приклеили ее на обороте доски, на
которой Ленька-штубендист резал хлеб. А попала она к нам совершенно
случайно. Немцы привозили в лагерь бумажную макулатуру для уборных. Обычно
штубендисты на блоках к этому хламу относились серьезно. И не напрасно.
Однажды в куче бумаги нашли "Манифест Коммунистической партии". Попадались и
другие весьма ценные книги. Вот так же и с картой. Как-то Ленька рылся в
бумажном хламе и вдруг закричал:
- Иван Иванович! Скорее, сюда!
Смотрю, в руках у него карта наших западных областей и Польши. Словом,
как раз тех мест, где в то время шли бои. Редкая удача! Карту мы бережно
расправили, подклеили немного и тут же приспособили к хлебной доске. Она
хорошо нам служила. Услышав новую сводку по лагерному радио, мы отмечали
каждый пункт на карте. А потом ночью сообщали новость всему блоку с
подробностями и комментариями. Карта помогала нам в это.
Однако немецкое радио нам не часто доводилось слушать. Дела у фашистов
шли неважно, и эсэсовцы не хотели ставить в известность об этом заключенных.
Наоборот, хвастали своими успехами и призывали заключенных вступать в
русскую освободительную армию.
Точная информация распространялась в лагере через немецких
политических. Многие знали, что у них есть радиоприемник, они слушают
Би-Би-Си, Москву, Берлин. Через руководителя немецкого подполья Вальтера
Бартеля новости получал Сергей Котов и передавал их дальше - комиссарам
бригад, те - комиссарам батальонов и дальше - в роты, взводы, отделения.
Однако русские давно уже поняли, что им нужно иметь свой радиоприемник,
чтобы добывать информацию ежедневно. Из соображений конспирации Вальтер
Бартель не мог часто собирать политический актив, новости доходили до нас с
опозданием.
Мне рассказывали, что год назад русские с помощью французского инженера
Жюльена собрали свой радиоприемник и спрятали его в маленькой мастерской под
электрораспределительный щит, но Интернациональный комитет, опасаясь
провала, потребовал его уничтожить. Однако через несколько месяцев снова
вернулись к этой мысли. Новый приемник собирался в лагере военнопленных.
Детали "организовывали" с великими трудностями в разных мастерских лагеря и
на "Густлов-верке". Помогал поляк Эдмунд Дамазин. А душой всего дела были
Лев Драпкин, электрик по профессии, и Александр Лысенко; они собирали первый