"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

Спрашивали об этом санитара, врачей - все качали головами: не знаем, мол.
Мы хлебали баланду с великим благоговением и осторожностью (чтоб не
пролить ни капли). Черпнув несколько ложек темноватой жижи, Александр
Леонтьевич стучал по краю котелка. Это значило: таскай гущу. И всякий раз,
посмеявшись, мы торжественно приступали к этой "операции".
Однажды, заканчивая трапезу, Карнаухов сказал:
- Тебе известно, Иван Иванович, что я инженер-химик? Так вот: после
войны буду много работать и копить деньги, а на эти деньги скуплю все семена
брюквы и сожгу их, чтоб не было на свете этого проклятого овоща.
Эх-ма, мы еще способны были воспринимать юмор! Я ответил тогда:
- Однако ты заявил об этом тогда, когда котелок почти опустел, а не
тогда, когда подсаживался к нему.
Хороший человек Карнаухов и пойдет на любое дело, если прикажет
подпольная организация. Он не член партии, но здесь, в немецких лагерях, не
партийный билет, а голос совести определял поведение человека.
Об этом я и сказал на одном из заседаний политического Центра.
С помощью Эрнста Буссе, старосты лазарета, к которому мы часто
обращались за содействием, Карнаухов как химик был определен в лабораторию.
Я познакомил его с Генрихом Зудерландом, с русскими врачами Алексеем Гуриным
и Леонидом Сусловым. Александр Леонтьевич прижился в лазарете, да и не
только прижился, а стал активным членом подполья среди медиков. А главное -
действовал в группе, изготовляющей бутылки с горючей жидкостью. Бутылки,
пробирки для запалов, горючее для смесей - все поставлял лазарет, и лаборант
Карнаухов изощрялся в "организации" материалов более, чем кто-либо другой.
...Настало время, когда у нас было уже достаточно собранного оружия и
боеприпасов к нему. Но где уверенность, что пистолеты, винтовки будут
стрелять? Решено провести испытание. За дело взялись Степан Бакланов,
Николай Кюнг и Николай Симаков.
Где провести испытание? По лагерю снуют десятки тысяч заключенных.
Каждый метр территории просматривается с вышек. Пожалуй, относительно
спокойное место-огород, расположенный вдали от бараков. Здесь и людей
работает немного, и эсэсовцы редко и неохотно заглядывают - рядом отстойники
нечистот.
Договорились с капо, чешским коммунистом Яном Гешем. И однажды днем
положили два пистолета и патроны в ведро, прикрыли мусором и тронулись на
огород. Ян Геш ждал их в условленном месте, привел к канализационному
колодцу и отошел. Остальное они проделали сами. Часовые на вышках не
обратили внимания на их возню: мало ли что начальство заставляет делать
заключенных...
В колодец спустился Степан Бакланов, двое ждали его наверху. Потом
Степан рассказывал:
- В кромешной тьме зарядил пистолеты, нажал на спуск... выстрелил.
Чувствую наощупь, пистолет перезарядился, значит, все в порядке. Стреляю из
второго. В голове чугунный гул. Слышу, в крышку стучат. Что такое? Неужели
попались? Пережидаю минуту-другую. Крышка приоткрывается, шепот: "Вылезай,
хватит".
Оказалось, на земле все-таки был слышен неясный подземный гул. А это
уже опасно!
Но и без дальнейших выстрелов совершенно очевидно, что пистолеты
действуют безотказно. Ну, а руки, которые возьмут эти пистолеты, наверняка