"Кларк Эштон Смит. Аверуан ("Затерянные миры")" - читать интересную книгу автора

которой они лежали, отличалась от выжженной солнцем пустоши. Она была
по-весеннему яркой и сочной и пестрела мелкими цветами. Дубы и буки, еще
огромнее, чем в знакомом ему лесу, возвышались, зеленея свежей листвой,
повсюду, где он ожидал увидеть холмистую равнину. Оглянувшись назад, юноша
увидел, что от прежнего пейзажа остались лишь серые, покрытые лишайником,
столбы дольмена.
Даже солнце изменило свое положение. Когда они с Сефорой подошли к
заросшей вереском пустоши, оно стояло довольно низко, слева от Ансельма. А
сейчас оно почти касалось горизонта справа от него.
Он вспомнил, как Сефора говорила ему, что она волшебница. Случившееся
подтверждало правдивость ее слов. Он взглянул на нее с нерешительностью и
опасением.
- Не тревожься, - успокоила Сефора с ободряющей улыбкой. - Я же
говорила тебе, что этот дольмен - ворота в мои владения. Теперь мы в стране,
лежащей вне времени и пространства, в том смысле, в котором ты привык их
понимать. Но колдовство здесь ни при чем, кроме тайного знания друидов,
владевших секретом этого скрытого царства, и воздвигших этот портал для
перехода между мирами. Если ты устанешь от меня, можешь в любое время
вернуться через эти ворота. Но я надеюсь, что это случится не слишком скоро.
При этих словах Ансельм вздохнул с облегчением, хотя недоумение его и
не рассеялось до конца. Он поспешил доказать, что надежда, выраженная
Сефорой, была небеспочвенной. Он уверял ее в этом столь долго и пылко, что
прежде чем волшебница снова отдышалась и смогла говорить, солнце зашло за
горизонт.
- Становится прохладно, - заметила она, прижимаясь к своему спутнику и
слегка дрожа. - Впрочем, отсюда рукой подать до моего дома.
Уже в сумерках они подошли к высокой круглой башне, возвышавшейся среди
травянистых холмов.
- Когда-то, - начала рассказывать Сефора, - на этом месте красовался
огромный замок. Сейчас от него осталась одна башня, и я ее владелица,
последняя в моем роду. Башня и все земли вокруг называются Силер.
Высокие светильники освещали помещение, украшенное роскошными
гобеленами, рисунок на которых показался Ансельму странным и непонятным.
Дряхлые слуги в старинных одеждах сновали бесшумно, как призраки, относя
изысканные яства и вина в просторный зал, в котором расположились волшебница
и ее гость. Вина оказались восхитительны, еда была приправлена диковинными
пряностями, и Ансельм воздал им должное. Все происходящее напоминало ему
какой-то небывалый сон, и он принимал то, что его окружало, как принимает
свое видение спящий, нимало не тревожась его странностью.
Крепкое вино ударило ему в голову, и все его чувства растворились в
жарком забвении, но еще сильнее опьяняла его близость Сефоры.
Однако юноша удивился, когда черный волк, который был утром на берегу
пруда, вбежал в зал и начал тереться о ноги хозяйки, словно верный пес.
- Как видишь, он довольно смирный, - сказала она, бросая волку куски
мяса со своей тарелки. - Я часто разрешаю ему приходить в башню, а иногда он
сопровождает меня, когда я покидаю Силер.
- Он выглядит таким свирепым... - нерешительно заметил Ансельм.
Казалось, волк понял его слова, ибо он оскалил на юношу зубастую пасть,
издав низкий и хриплый рык. В его глазах зажглись злые красные огоньки.
- Уходи прочь, Малаки, - решительно скомандовала волшебница. Волк