"Кларк Эштон Смит. Аверуан ("Затерянные миры")" - читать интересную книгу автора

отыскал треугольную плиту, описанную в повествовании, и без малейшего
промедления и колебания ступил на нее правой ногой.
Сумасшедшая дрожь, трепет безрассудного торжества, окрашенного легким
волнением, пробежала по моему телу, когда огромная плита легко накренилась
под моей ногой, обнаруживая темные гранитные ступени, точно так же, как в
древнем манускрипте. Теперь на короткий миг смутные страхи, навеянные
намеками монахов, ожили в моем воображении, превратившись в неизбежную
реальность, и я остановился перед чернеющим отверстием, готовым поглотить
меня, раздумывая, не дьявольские ли чары привели меня сюда, в царство
неведомого ужаса и немыслимой опасности.
Я колебался, однако лишь несколько мгновений. Затем чувство опасности
померкло, ужасы, описанные монахами, превратились в причудливый сон, и
очарование чего-то непостижимого, что было все ближе и ближе, охватило меня,
точно крепкое объятие любящих рук. Я зажег свечу и начал спускаться по
лестнице, и точно так же, как за Жераром Вентильоном, треугольная каменная
глыба бесшумно закрылась за мной и заняла свое место в вымощенном полу.
Несомненно, ее приводил в движение какой-то механизм, срабатывавший под
воздействием человеческого веса на какую-нибудь из ступеней, но я не
остановился, чтобы выяснить, каким образом он работает, и не пытался найти
способ заставить плиту открыться изнутри, чтобы я мог вернуться.
Там была, пожалуй, дюжина ступенек, ведущих в низкий, узкий, пахнущий
плесенью склеп, где не было ничего, кроме древней, покрытой пылью паутины.
Дойдя до конца, я обнаружил маленькую дверцу, сквозь которую прошел во
второй склеп, который отличался от первого лишь тем, что казался более
просторным и более пыльным. Оставив за спиной еще несколько таких же
склепов, я очутился в длинном коридоре или туннеле, местами перегороженном
каменными глыбами или грудами булыжников, обрушившимися со стен. Он выглядел
очень неприглядным, и в нос мне бил омерзительный запах застоявшейся воды и
подземной плесени. Несколько раз под моими ногами хлюпала вода, когда я
вступал в маленькие лужицы. Сверху падали тяжелые капли, зловонные и липкие,
будто просочившиеся из склепа. Мне казалось, что за колеблющимся кругом
света, который давала моя свеча, во тьме уползают куда-то зловещие
призрачные змеи, потревоженные моим приближением, но я не был уверен, были
ли то действительно змеи, или лишь беспокойные отступающие тени,
почудившиеся глазам, еще не привыкшим ко мгле, подземелья.
Завернув за неожиданно открывшийся передо мной поворот, я увидел то,
чего менее всего ожидал, - проблеск солнечного света там, где, очевидно, был
конец туннеля. Не могу сказать, что я рассчитывал там найти, но такой
результат почему-то совершенно обескуражил меня. В некотором смятении я
поспешил вперед и, вынырнув из отверстия, ослеплено моргая, оказался на
ярком солнечном свету.
Еще прежде чем окончательно опомниться и протереть глаза, чтобы
осмотреть окрестности, я был потрясен одним странным обстоятельством.
Несмотря на то, что я вошел в подземелье утром, а все мои блуждания по
склепам не могли занять больше нескольких минут, солнце уже садилось. Да и
сам солнечный свет казался другим - более ярким и мягким, чем тот, который я
видел над Аверуаном, а небо - синим-синим, даже без намека на осеннюю
блеклость.
Тогда, со все нарастающим изумлением, я огляделся и не смог найти
ничего не только знакомого, но и просто правдоподобного в пейзаже,