"Александр Смольяков. Тот самый ГИТИС " - читать интересную книгу автора

"Вам надо одно место или два?" Я говорю: "Одно!" - "Ну, идемте!" Он раздел
меня в служебной раздевалке, провел в первый ряд партера. Я первый раз в
жизни сидела в первом ряду партера в Большом театре... Не знаю, осталась ли
бы я на заочном отделении. Но произошло несчастье. Умер Бояджиев. И когда
меня вызвал Рапохин и предложил кафедру, я, памятуя о нем, решила не
отказываться и 17 лет заведовала кафедрой истории зарубежного театра. Саша,
вы подумайте, если какие-нибудь еще моменты вас заинтересуют...

Конечно, заинтересуют. Но, увы, показать расшифровку этого разговора
некому. Мы вас помним, Анна Георгиевна...

Следующий курс Григория Нерсесовича Бояджиева. Здесь училась Инна
Люциановна Вишневская.

Инна Люциановна Вишневская
профессор, доктор искусствоведения


Почему все началось именно
с театральной крит и ки?

- Я была обычная филологическая девочка. Было совершенно понятно, что
ни о к а кой науке, математике, черчении, геометрии, физике, о чем-то, что
нужно понимать всер ь ез, аналитически мыслить или делать руками, - не
может быть и речи. Жила я в комм у нальной квартире. Одна из "роскошных"
московских коммуналок. Историческая. Тип и ческая. В прекрасном месте на
шумной Петровке, которая оглушала витринами. Какие-то булочки, какая-то
парикмахерская с золотыми блестками. Все это в детстве проне с лось у меня
как сон. Рядом каток Динамо, где катаются богатые люди и крупные чино в
ники. Я все время слышала: "Акулов, Акулов". Был такой прокурор Акулов.
Музыка, танго. Одиннадцать семей в этой коммунальной квартире. И одна
другой колоритнее: Елизавета Пакрасс, которая, ссорившись с соседями, ка
ждому персонально играла пох о ронный марш. Обычно она с утра играла этот
марш, чтобы человек чувствовал, чем ко н чится. Рабочий Гительман, что само
по себе несказанно. Рабочий с такой фамилией, н а верное, один на всю
страну. Он с утра всех бил лыжей по голове. Просто так, для ра з влечения.
Какая-то страшная алкоголическая семья. Дворник Абдурахман, который целый
день сидел на кухне, смотрел под свой стол, и однажды выяснил, что там
лежали бриллианты. Некто Терентий Филипп о вич Перепади - учитель русского
языка в школе. Я приходила к нему в маленький закуток коммунальной квартиры,
обвешенный прост ы нями. Он мне рассказывал, кто такой Гоголь и читал вслух
"Страшную месть". Но чью я кричала от страха. Он мне рассказывал, кто такой
Пу ш кин и заставлял читать "Пиковую даму". Эти посещения были моим счастьем
. А в соседней комнате, в жуткой коммуналке с собаками, крысами, кошками жил
гример Большого театра Шишманов. Владимир Яковлевич Шишманов отсидел в свое
время за так сказать непр а вильную ориентацию. Тогда это было подсудно.
Сидел много лет в тюрьме и вышел разбитым стариком, но все еще влюбленным в
свой театр. Он меня водил на все спектакли Большого театра. Мне удалось
увидеть балет "Три толстяка" и остальные балеты. В другой комнате жил актер
Вахтанговского театра Виктор Григорьевич Кольцов. Замечательный актер, кот о