"Александр Смолян. He смей! (Звезда, 1981, № 8)" - читать интересную книгу автора

* * *

Михмих работал так, как еще никогда в жизни не работал. Он просиживал в
лаборатории по четырнадцать часов в сутки - с половины девятого утра до
половины одиннадцатого ночи.
В половине одиннадцатого здание запиралось, приходилось уходить. Но иногда
он еще часок-полтора занимался дома, как и по воскресеньям, на которые
подгонял всю "теорию" - все то, что можно было сделать вне лаборатории.
Ел он кое-как, пробавлялся главным образом чаем с бутербродами. Буфет
закрывался рано, Михмих иногда запасался бутербродами на вечер, но нередко
не успевал их съесть, только скармливал колбасу с них Ваське.
Однажды для подготовки очередного сеанса понадобилось три литра крови
первой группы. Раньше кровь для лаборатории профессора Грачева университет
доставал в соседнем Институте травматологии. Кровь и сейчас там была, но
на требовании нужна была подпись ректора или декана. Август Иванович как
раз накануне улетел в Москву, в министерство, а идти к Грикубу не
хотелось: тот наверняка стал бы приставать с расспросами, как делал это
уже неоднократно. И впервые в жизни Михмих подделал чужую подпись на
документе. Либо подпись ректора удалось подделать достаточно искусно, либо
никому не пришло в голову проверять документ, принесенный известным старым
ученым, но кровь для Бомо была получена.
Сеансы проводились каждую неделю, но по-прежнему не превышали трех минут с
небольшим. Зато удалось достичь другого - преемственности: Бомо помнил
теперь предыдущие сеансы, осознавал их как свое прошлое. Таким образом,
Бомо Пятый стал Бомо Единственным.
И достичь этого удалось только благодаря совету его самого! Те изменения в
промежуточном режиме (прежде Михмих называл его в дневнике эксперимента
"режимом хранения"), которые были внесены по предложению Бомо, дали
немедленный результат. Энцефалограф работал теперь круглосуточно,
непрерывно.
- Блестящая идея! - воскликнул во время шестого сеанса Михмих. - Но она
никогда не пришла бы мне в голову, она явно противоречит существующим
понятиям.
- Разумеется, - ответил Бомо. - Повторение пройденного - полезная вещь, но
она никогда не приводит к блестящим идеям.
Прослушивая как-то магнитофонную ленту, Михмих подумал, что его беседы с
Бомо в сущности недоказуемы: со стороны можно было подумать, что записан
голос артиста, репетирующего свою роль без партнера.
- Скажи, - с тревогой спросил он в следующий раз Бомо, - ты сможешь
разговаривать с другими, не со мной?
- Конечно.
- Я имею в виду людей, которых приглашу в свое время сюда, чтобы
познакомить их с тобой.
- Смогу. С кем угодно.
- Только не говори с тетей Дусей, - спохватился Михмих. - Это глупая
женщина. Глупая и вздорная. И нередко нетрезвая... А с животными? Может ли
услышать тебя животное?
- Любое животное, достаточно высокоорганизованное.
- Позови в таком случае кота. Скажи ему: "Васька, Васька, Васька!"
Последние слова Михмих произнес про себя, чтобы кот, мирно дремавший по