"Виктор Смирнов. Заулки (Повесть)" - читать интересную книгу автора

больно голодные, разрушительные. До Москвы эти, сквознячки не долетают, не
пробиваются они к столичным жителям, защищенным толстым и крепким стеклом
гастрономных витрин, набитых, всякой всячиной, от одного вида которых у
непривычного человека кружится голова. Столица - блаженный островок посреди
моря беды, на улицах чистота, довольство, смех, приятный разговор, а вся
Россия в побирушках, погорельцах, слепых певцах, куда ни глянешь -
протянутая рука жалостливый, изматывающий душу напев.
Сейчас он, студент, начав изучать марксизм-ленинизм и объективные
законы развития человечества, понимает, разумеется, что такие негативные
явления общего движения вперед, к замечательному , будущему, не остановят. У
социализма есть огромная динамическая сила, она и фашистскую махину одолела,
и разруху одолевает, но нельзя эту силу использовать нещадно, до дна,
надеясь на ее неисчерпаемость, не задумываясь, откуда она берется. Есть и у
нее пределы, и она подчинена определенным законам, как, скажем, кинетическая
энергия законам физики, и надо эти пределы ощущать всем, и особенно
исполнителям на местах, тем, кто спешит рапортовать об, успехах. И тогда
Димкин кумир взглянет искоса, но с насмешливым одобрением: ишь, мол,
теоретик, старается проникнуть в суть явлений, соображает. И кивнет, как бы
соглашаясь, головой: продолжай, дескать. И только чуть глубже станут две
морщинки у переносицы, появившиеся, должно быть, в те годы, когда он
вытаскивал из пропасти войны страну.
Да, деревня истощается и ее сила слабеет. И как будто все хорошо идет,
и справедливо пишут в газетах, что урожайность прирастает,и трактора пошли с
заводов, где еще недавно делали танки, и уже не увидишь на полях яремных
коров, волокущих борону или плуг... но вот у молодых парней и девчат, когда
собираются они на вечерницы при свете керосинки или мигающей под тарахтенье
движка лампы, только и разговоров - как бы дать деру из села. Если б
паспорта давали, и половины бы не осталось, враз. У парней еще есть удача -
армия, после нее можно завербоваться на стройку, а там, спустя лет пяток,
лети соколом, бумаги в кармане. Девчата же остаются куковать на селе. Вот
такой перекос.
В соседней Ельцовке на этой почве выпивоха председатель принялся
склонять девчат к аморальному поведению, как-никак в его руках круглая
печать, а ею можно пришлепнуть бумажку, без которой в городе не уцепишься.
Такой вот случай возрождения барско-крепостнической морали. Ну, председателю
при случае, на престольный праздник, когда село крепко загуляло,
парни-допризывники, не боящиеся ни черта, ни дисбата, вломили как следует.
Кольями, по старому деревенскому обычаю, не, церемонясь.
Нет-нет, об этом Димка рассказывать не будет. Не очень-то это способно
развеселить, да и как-то мелковато, в духе только что разоблачённого пошляка
Зощенко. Анекдот, не более. Хоть и правда. Он, студент, перед лицом самого
должен быть собран и строг, не размениваться на мелочи. Вот о трудоднях- это
серьезно. Как вышло, что и теперь, когда миновали два самых тяжелых и
засушливых послевоенных года, на трудодень в Димкиных родных местах, далеко
не самых бедных, продолжают давать копеек по пятнадцать деньгами да по сто
грамм зерна? Да и зерно-то - ухвостье, всяческий откидыш от веялки, с
половинным полезным выходом. Когда голова колхоза объявил о таком годовом
итоге, несознательная Манька Цариха выскочила к президиуму, сидевшему на
телеге,- дело были теплой осенью перед сгоревшим в войну клубом - и
нацелилась широким задом на членов правления и районных представителей,