"Валерий Смирнов. Как на Дерибасовской угол Ришельевской" - читать интересную книгу автора

перебздел еще больше. Панич тоскливым голосом тянул почти автобиографические
заметки, дрынькая в унисон тремя струнами:

Как хорошо, что ты всегда со мной,
Как хорошо, что пиво, водка есть.
Как хорошо, когда еще стоит,
Тогда и я почти что знаменит.

Дождавшись, когда у Акулы температура в животе стала падать до нулевой
отметки, Панич решил перестать мучать свою обшарпанную музыку и приступить
до балабола. Он молча налил Акуле рюмку вина, доказав лишний раз, что такое
наше гостеприимство. Может, в конце беседы тебя и пошлют не дальше кладбища,
но перед этим всегда дадут что-то плеснуть у рот. А потом Панич без затей
спросил у балабола:
- По городу ползают упорные слухи, что ты видел, кто подарил пулю моему
ласковому папочке...
На что балабол внутренне сжался, как кошка перед прыжком из квартиры,
где ей намазали зад чесноком, и пролепетал:
- Что ты слушаешь разных глупостей. Ничего такого в упор не было.
А его морда рентгеном показывала, что балабол боится Панича еще больше,
чем советский народ империалистической агрессии со стороны государства
Израиль. Поэтому Панич сделал себе мерзкую по-акульячи улыбку между двумя
ушами и небрежно бросил:
- Видно, тебя придется просить по-человечески. Почему-то при эти словах
Кок с Санитаром начали радостно хрустеть пальцами от рук.
- Слушай, Панич, это была шутка, я же всегда живу весело, - старался
ровным голосом выдавить из себя Акула, хотя тихая разминка пальцев стояла у
его ушах колокольным набатом.
- А вот теперь мне хочется тоже шутить. Или не задерживай мой
надувшийся характер. Ему не терпится узнать, кто именно видел будущего
покойника на бульваре.
- Если вы настаиваете, могу сказать. Но чтоб потом претензий никаких не
было.
Панич налил балаболу еще одну рюмку вина и кивнул головой:
- Давай, рассказывай, пока ребята не начали нервничать.
- Если вы думаете, что я видел, кто грохнул, извиняюсь, вашего папашу,
который был всегда не прочь дать мне заработать, золотой человек...
- Короче, - перебил его Панич, который не любил, когда вслух хвалили
кого-то, кроме него самого, тем более родного папу.
- Его видел один безрукий штымп, - намекнул на участие в деле еще
одного инвалида Акула.
Панич важно насупил нос и заметил:
- Он скажет мене все.
- Вы извините, но ты, Панич, не прав, - влез в свое обычное душевное
состояние балабол. - Я так думаю, что тебе будет непросто раскочегарить
этого мальчика. У него такие концы...
- Короче, - еще раз перебил набирающего темп бала-бола коллекционер, -
ты мне его просто покажешь - и начнешь жить без синяков на теле. И если этот
кадр не ответит на мой вопрос, его концы помогут только при заказе гроба.
- Мое дело предупредить, чтоб всем было хорошо. Скажите, Панич, а что я