"Сергей Снегов. Бритва в холодильнике" - читать интересную книгу автора

хотению: он стал академиком, Эрвину присвоили ученую степень. Профессор
мечтал о дальнейшей плодотворной работе со своим бывшим студентом, Эрвин
постарался поскорей распроститься с ним: тот хотел из любой своей работы
извлечь пользу для себя, не только для науки, его честолюбие стало
непереносимо. Эрвину предложили перебраться на Меркурий, он согласился. Он
вырвался из лаборатории профессора, как из духоты на чистый воздух. Теперь
он поработает для науки, не для своекорыстной выгоды - так ему тогда
воображалось.
На Меркурии он определился к Карлу Ванину, тот начинал разработку
твердых конденсаторов энергии. С жидкими конденсаторами в других
лабораториях шло отлично, то одна, то другая извещали о выпуске своих
моделей. У Карла не получалось. Карл нервничал. Карл ворчал: "Насытили
цистерну энергоемкими веществами, вот и вся проблема. У меня каждый
молекулярный слой на пластинке должен таить в себе больше энергии, чем
эшелон с углем, тут есть над чем поломать голову". И он ломал голову так,
что временами ощупывал ее руками: не распухла ли? - а все выдавливаемые
решения не давали эффекта. Карл, уставая от неудач, подбадривал себя
хвастовством: "Есть один проектик, доработаю - весь Меркурий удивится".
Никто не умел так точно, так всесторонне, так глубоко провести
лабораторный опыт, испытание, точное измерение, недаром его считали
мастером эксперимента, он и был таким. Но это все была работа руками,
инженерные расчеты, конструктивное оформление готовых проектов. А на идеи
его не хватало. И даже не то чтобы не хватало, они непрерывно рождались в
его мозгу, но он был лишен того, чем в избытке обладал Эрвин -
способностью превратить туманную мысль в осуществимый проект. И ревнивый к
своим идеям, он не желал ими делиться. "Что мое, то мое, - твердил он, -
вот доведу мыслишку до блеска, всех потрясу! А пока не торопись, делай
свое маленькое дело!" Эрвин делал свое маленькое дело. Карл хватался то за
одну, то за другую из своих "мыслишек", ничего толком не разъяснял,
никаких ясных заданий не выдавал - три четверти дня Эрвин скучал,
притворяясь, что трудится. И вот тогда ему и явилась мысль самому
доведаться, какие идеи обуревают руководителя лаборатории. В это время
работники завода проходили энцефалопаспортизацию - у каждого
перепроверялось мозговое излучение: на Меркурии часты патологические
изменения, вызванные усталостью мозга, их надо своевременно обнаруживать и
посылать захворавших на Землю. Эрвин быстро установил, что не только само
мозговое излучение может легко записываться аппаратурой, имевшейся в их
лаборатории, такие записи давно известны, - но и мысли, вызвавшие
излучение, поддаются расшифровке. Он сконструировал приемник и дешифратор
собственных мыслей, эта первая модель удовлетворительно наносила на
пленку, о чем Эрвин думает, он слушал себя словно дважды: размышляя и
потом - как бы со стороны - выслушивая свои размышления. При комнатной
температуре иногда возникали шумы, записанная мысль не всегда отчетливо
пробивалась сквозь фоновую неразбериху.
- Вот для чего вы морозили дешифратор, - догадался Рой.
Эрвин кивнул. В холодильник он поместил последний вариант
дешифратора, придав ему вид бритвы. Бороды на Меркурии растут раз в пять
быстрее, чем на Земле, вероятно, виновата дьявольская радиация Солнца, -
кто хочет щеголять гладкими щеками, должен бриться два или три раза в
день. Правда, некоторых удивляло, почему Эрвин хранит бритву в