"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора

на свете.
- Провизия у тебя кое-какая все же была - все у дружков забрал.
- Да не голодал я! Хуже было. Уже на третий день повстречался с двумя
охотниками на лыжах - один постарше, другой пацан, сынишка старшого. Тащат
сани, полные зверья - шкур, натурально, а не туши. И сами по шею нагруженные
оружием и добычей. Я к ним с душой: "Ребята, примите к себе. Я беглый,
сдайте меня в лагерь. Вам за меня пятьсот рублей премии дадут". Это такса
была такая - кто приволок беглого, вохровец или чистый вольняшка, тому
денежная награда.
- Они и согласились на премию?
- Переглянулись, молчат. Потом сели обедать, меня угостили жареной
олениной. Вкуснятина, сроду такой не едал. У костра старшой говорит: "А
зачем нам тебя двести километров переть с собой? Мы и без хлопотни получим
за тебя законную премию". Я помертвел, чую - полная хана! Уже не раз
бывало - вохра или вольняшки догоняют беглого, убивают, чтобы не возиться с
ним в дороге, отрезают палец и предъявляют в зоне: "мол, застрелили при
попытке к бегству, проверяйте линии". И если линии на пальце сходятся с
личной карточкой беглого, - норма. Им и благодарность, и премия, а тот
догнивает, где убит, либо растаскивают на куски зверье и птицы.
Как же ты выкрутился из такой сложной ситуации?
- Пришлось крепенько пошуровать в мозгах. Говорю старшому: "Правильно
раскинули - кончать меня проще. Да вам невыгодно. Вот вы - из последней силы
прете поклажу. А вы впрягите меня в санки, навалите на меня свои сидора. Я
вместо вас тащу, вы налегке с ружьями. Куда я денусь - шаг в сторонку, вы
мне пулю в спину!" Старшой посмотрел на второго: "Соображает бегляк!
Используем, что ли?" И нагрузили меня так, что еле переставляю копыта. Но
шел, смертушка моя вела меня за руки. Неделю так топали по тундре и лескам.
Зато кормили охотники от пуза - пока сам не отвалюсь. Даже сдружились в
дороге. Старшой пригласил в гости, когда освобожусь, адресок дал, он и
сейчас у меня в заначке. А в милицию сдал честно, премии не захотел
упускать. Меня в поселке сразу в карцер, потом в навигацию сюда - шел этап
на север, к нему приткнули. Я старшому, между прочим, письмишко наворотил
уже из зоны, не знаю, ответит ли, пока молчит. Думаю, ответит, очень
душевный был человек.
- Не знаешь, что сталось с твоими товарищами - Васькой Карзубым и
Сенькой Хитрованом?
- Слухов не доходило. Верней верного - погибли оба от голодухи. Или
один заделал другого, засолил и попер дальше. Их оперы в зоне давно списали,
уже не ищут.
Я долил еще немного Трофиму за рассказ о странствиях в тундре и тайге и
себе столько же, за то, что спокойно выслушал и отпустил его на ночной
развод в лагерь. Сам я имел бесконвойный пропуск и мог оставаться на заводе
сколько хотел.
Трофим недолго прожил в лаборатории. В управлении заводов обокрали
какой-то кабинет. Трудяги из НКВД, естественно, воров не нашли, но
основательно почистили список заключенных, причисленных к производству. И
обнаружив, что в лаборатории пристроился "пятидесятидевятник", немедленно
отправили его куда-то на тяжелые работы. Больше - до самого моего ухода из
нее - в лаборатории уже не было хорошего дневального.