"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора

меньше половины своей зарплаты и примерно столько же нового вольнонаемного
пайка. Один из моих освобожденных рабочих-бытовиков обрисовал свой вольный
быт с мрачной откровенностью: "Живу хуже, чем в зоне, потому что хочу жить
по-человечески. За балок - плати деньгами, за чашку, ложку, лампочку махрой
и жратвой, а насчет матраца и подушки - радуйся, что достал за половину
месячного пайка". Это, конечно, относилось только к тем, кого не забирали в
армию и кто не сматывался на "материк". Но Норильск имел броню и не любил
терять своих рабочих - это ценилось у молодых освобожденцев даже больше, чем
повышенные полярная зарплата и паек. Так что косметическому предприятию
Азациса я препятствий не чинил, с коммерческой стороны он вел себя
нормально.
Зато в технологии его производства быстро вскрылись крупные недостатки.
Поначалу его молодые клиентки только радовались - то ли уже только оттого,
что густо перемазывались белыми смесями, то ли от счастья приобщения к
настоящей городской культуре - все они поголовно похорошели. Но вскоре то
одна, то другая стали обнаруживать прыщи на щеках и шее. Испуганные, они
бросились к нашим заводским "лепкомам", а у тех первые слова были: "Какой
дрянью мазались? Еще хорошо, дурехи, что до открытых ран не дошло". Азацис
не сразу свернул производство, но потерпевших накапливалось так много, что
пришлось объявить банкротство еще до того, как наполовину опустела банка со
злополучной косметикой.
Ко мне явился нарядчик - поговорить наедине.
- Одна скотина, к тому же мужик, а не девка, накатал заявление
оперкуму, - информировал он меня. - Испугался за красоту своей уродливой
девахи, понял? Опер шьет дело о вредительстве твоему любимцу. Диверсия
против внешности наших красючек для подрыва обороноспособности промышленного
тыла - вот такие пироги. Что будем делать?
- Ты с Азацисом говорил?
- С ним поговоришь! Трясется как овечий студень. Молит спасти. За
хорошую благодарность, натурально.
- Твое мнение?
- Надо перевести в другую зону, лучше в строительную - от нашего
промопера подальше. Вредней его нет во всем лагере, сто раз проверено. Там
как-нибудь устроим, знакомых у меня везде полно. Ты с Беловым поговори, он
опера уже не раз укорачивал, дело все же плевое.
- К Белову я немедленно пойду. Может, все же оставим Азациса?
- Раз у кума на него вырос зуб, здесь ему больше не светит. Что-нибудь
опер подберет потом, надо же ему показать бдительность. На днях укроем
подальше твоего химика. Беру спасение на себя. С тебя двести
неразбавленного.
- Ты же у Азациса взял.
- И с тебя возьму. И в другой зоне он еще двум-трем нужным людям
добавит. Как можно иначе?
На другой день Азацис уже не явился в лабораторию. От хищных лап
оперуполномоченного Зеленского, недавно произведенного из старлея в капитаны
и оттого совсем озверевшего по части истерической бдительности, Азацису
удалось спастись. И по словам нарядчика, он неплохо "устроился в тепло" на
новом месте обитания и о косметических достижениях уже не мечтает. Больше я
его не видел.