"Сергей Снегов. Акционерная компания "Жизнь до востребования" ("Люди и призраки" #1)" - читать интересную книгу автора

дьявольски трудной задачей, он не перестает удивляться моему мастерству!
- Но тогда объясните, каким образом неизвестные мне люди проникли на
страницы моей книги, - опять прервал его я.
Этого он объяснить не мог. Безумие, называемое художественным
творчеством, до конца не исследовано. Загадок тысячи, решение их оставим
будущим поколениям. Когда-нибудь человечество найдет надежные методы лечения
от художественного творчества, но он гарантирует, что это будет не завтра.
Я так устал от его торжествующей, громкой речи, что не захотел спорить.
- Вы, стало быть, считаете, что на меня напали реальные прототипы моих
выдуманных персонажей?
- Вы напрасно так резко различаете эти понятия: прототипы и персонажи.
Уверяю вас, различие не столь принципиально.
- И реально существует таинственный бар "Верный гуигнгнм", где
собираются эти призраки?.. Я хочу сказать, эти реальные люди, неизвестно как
воплотившиеся в литературных героях?
- Не сомневаюсь.
- И я смогу отыскать этот бар и его посетителей?
- Бар Лэмюэля Гулливера та же иголка в стоге сена. Вы уже показали
несравненное умение в ворошении сена жизни...
Я спросил напрямик:
- Я почувствовал себя безумным и поэтому пригласил вас. Вы
подтверждаете мою ненормальность?
Он радостно кивнул головой.
- Полностью подтверждаю!
- Повторите вкратце, в чем вы ее увидели. Вы высказали так много
соображений, что я запутался. Вам это будет нетрудно?
- Нисколько. Ваша ненормальность в том, что вы сверхъестественно
нормальны. Нормальность - редчайшее свойство, почти все люди на чем-нибудь
да свихнулись. Вы нормальны сверх всякой нормы, только один среди миллионов
может стать здесь вашим соперником.
- Иначе говоря, мое безумие?..
- Совершенно верно. Оно в том, что, величайший изобразитель реальной
жизни, вы вообразили себя фантазером. Вы потеряли ощущение реальности, столь
полно выраженной в вашем великом романе.
- Вы беретесь вылечить меня?
- Я могу вас вылечить. Но, боюсь, что излечение Гарриса от иллюзий
станет равнозначно излечению его от таланта. Я подписчик ваших сочинений и
не хотел бы, чтобы они ограничились одним томом.

7

Вечером меня посетил Джон со своим внуком. Перси стал рыться в книжном
шкафу, а Патрик придвинул для Джона кресло к кровати. Я хотел было встать,
но Дороти так нежно упрашивала меня болеть по всем требованиям медицины, что
я не мог ослушаться.
Джон поинтересовался, понравился ли мне Боберман-Пинч и его рецепты?
- Боберман-Пинч человек замечательный, - осторожно ответил я. - Не
сомневаюсь, он крупный ученый. Мне только показалось нелогичным, что он
начал с восхваления безумия как ложного понимания мира... А кончил тем, что
нашел во мне правдоискателя и объявил правдивость моим специфическим