"Сергей Снегов. Фантастическая одиссея ("Люди и призраки" #6)" - читать интересную книгу автора

рассердиться. Ссоры он не пожелал.
- Арн, ты забудешь о своей осторожности, увидев, как разворачивается
эксперимент! И надеюсь, это произойдет еще до того, как на лужайку вырвется
мой Бафамет. Уверен, что ты тогда отдашь другие приказы.
Бафаметом он назвал самое страшное из своих стереосозданий. Придумал
Бафамета мастер на фантазии Иван, Гюнтеру оставалось лишь превратить в нечто
почти телесное поэтическое чудовище Ивана - и сделано это было мастерски.
На площадке распоряжался Петр, ассистировал Алексей. Гюнтер с Иваном
сидели поблизости от испытательной камеры, в кабине проектора, похожего на
исполинского краба. Остальные, и я с ними, разместились в танкообразной
камере. Фома наблюдал за нами на корабельном экране. На лужайку выбежал
зверек, осмотрелся, навострил уши, стал весело прыгать. Петр сделал знак
Гюнтеру, тот набрал цифру на пульте, на лужайке внезапно, из небытия,
возникли три дога - вы их видели в моем саду, не правда ли, страшила? - и
бросились на зайца. У этого подопытного экземпляра страх нарастал
постепенно: он сперва присел, потом отпрянул, потом кинулся наутек, но
выхода наружу не было, он заметался по долинке. Судорога стала бить его о
грунт. Не прошло и минуты, как дух из него вышибло.
Петр и Гюнтер со своими ассистентами приблизились к камере. Анна
показала запись возмущений, уловленных в пространстве. Предположения наши
оправдались частично - были и противообертоны, нейтрализовавшие кривые
страха, но вместе с ними и линии иных полей: они-то и были губительны. Их
расшифровку тут же уверенно дала Елена:
- В зверьке возбужден внутримолекулярный резонанс. В нем разорвали
связи, скрепляющие определенные атомы в молекулах. Для любой биологической
структуры такие резонансные колебания - гибель.
- Тем же резонансом пытались расправиться и с моими псами! - Гюнтер
злорадно ухмыльнулся. - Но автоматика благолепия не сработала: у стереофигур
нет внутримолекулярных связей. Дай-ка ленту, Анна. Я настрою Бафамета на
противорезонансные поля.
Петр выводил одного зверька за другим. Записи умножались, становились
доказательней. Теперь мы знали, как загадочная автоматика планеты
расправляется с нежеланными эмоциями.
- Выводи Бафамета, Гюнтер, - предложил Петр. - Попытаемся с его помощью
защитить следующего зверька.
На лужайке обрисовалось чудовище. Что оно собой представляло? Не знаю,
как и описать! Многоногое, многорогое, ушастое, клыкастое, гривастое,
сверкающее, пылающее, пылящее, дымящее, к тому же исполинское, в общем,
ужасающее. Древние жутковатые химеры показались бы рядом с ним невинными
куколками. Выпущенный на лужайку зверек - он был из числа "взрывных", а не
"постепенных" - взвился, завизжал, пытался удрать, его тут же поразила
судорога, он упал. Над ним наклонился гигантской пастью Бафамет, теперь эта
стереобестия стада защитницей, а не губителем - резонансные излучения
нейтрализовались, этого не было видно, зато мы видели, как зверек
продолжает, визжа, ползти по земле: губительная судорога уже не терзала его.
На планете, автоматически пресекавшей все сильные чувства, теперь вольно
бушевали две эмоции - устрашение и страх.
- Отлично, Гюнтер! - радостно крикнул Петр. - Планете с ним не
расправиться.
Все остальное совершилось в считанные секунды. С холмов стали валиться