"Лемони Сникет. Кошмарная Клиника ("Тридцать три несчастья" #8)" - читать интересную книгу автора

- И я тоже, - повторила за ними Солнышко. Она смотрела на улыбающихся
родителей, и ей вдруг вспомнилась, впервые со дня пожара, песенка, которую
мама с отцом пели вместе, когда Солнышку приходило время ложиться спать.
Песня называлась "Мясник"1, и родители пели ее поочередно, мама высоким
голосом с придыханием, а отец низким и глубоким, как пароходная сирена.
Песня как нельзя лучше убаюкивала Солнышко, и ей было уютно и не страшно в
своей детской кроватке. (1Существуют фильм и книга под таким названием.)
- Наверно, фотография сделана давно, - заметила Вайолет. - Смотрите,
какие они тут молодые. Даже еще без обручальных колец.
"На основании фактов, обсуждаемых на странице девять, - снова прочел
Клаус вслух фразу, напечатанную над фотографией, - эксперты подозревают, что
в пожаре, скорее всего, уцелел один человек, однако местонахождение
оставшегося в живых неизвестно". Клаус остановился и посмотрел на сестер.
- Что это значит? - спросил он еле слышным голосом. - Кто-то из наших
родителей жив?
- Так-так-так! - раздался знакомый издевательский голос, и дети
услышали, как странные неровные шажки направляются прямо к ним. - Смотрите,
кто тут у нас!
Бодлеровские сироты настолько были ошарашены своей находкой, что совсем
забыли про неизвестную личность, которая взломала замок в Хранилище
Документов. И теперь, подняв головы, они увидели высокую тощую фигуру,
идущую по проходу "Б" ТОЧКА. Эту особу они видели совсем недавно и надеялись
никогда больше не видеть. Можно дать разные определения этой особе, включая
"подружка Графа Олафа", "бывшая опекунша бодлеровских сирот", "шестой по
важности городской финансовый советник", "бывшая обитательница дома 667 по
Мрачному Проспекту" и еще ряд определений, слишком скверных, чтобы быть
напечатанными в книге. Но накрашенный рот прорычал имя, которое она
предпочитала всем другим:
- Я - Эсме Джиджи Женевьев Скволор, - представилась Эсме Джиджи
Женевьев Скволор, хотя Бодлеры, как ни старайся, и без того не могли ее
забыть. Она встала перед Бодлерами, и они сразу поняли, почему шаги ее были
такими странными и неуверенными. С тех пор как дети ее знали, Эсме Скволор
всегда была рабыней моды, что в данном случае означает "одевалась в
невероятно дорогие и часто невероятно нелепые наряды". Этим вечером на ней
было длинное пальто, сшитое из меха большого количества животных, убитых
самыми неприятными способами; в руке она держала сумочку, имевшую форму
глаза, точь-в-точь как татуировка на левой щиколотке у ее дружка. Еще на ней
была шляпа с вуалью, падавшей ей на лицо, как будто она сморкалась в черный
шелковый платок, а потом забыла убрать его, а на ногах - туфли с
каблуками-стилетами. Стилет - это небольшой, с тонким лезвием нож наподобие
кинжала, каким мог бы пользоваться карнавальный актер либо убийца. Слово
"стилет" иногда употребляют для описания женских туфель на очень высоких и
узких каблуках. Но в данном-то случае речь шла о паре туфель с настоящими
тонкими ножами вместо каблуков. Стилеты были обращены вниз, так что с каждым
шагом Эсме вонзала каблуки в пол Хранилища Документов. Иногда стилеты
застревали, и тогда злодейке приходилось останавливаться и выдергивать их из
пола, чем и объяснялись странные неровные шаги. Такие туфли считались, что
называется, последним криком моды, но у Бодлеров были дела поважнее, чем
листать журналы с перечислением, что в моде и что вышло из моды, поэтому они
глядели во все глаза на туфли Эсме и удивлялись, зачем она носит такую