"Чарльз Сноу. Наставники" - читать интересную книгу автора

В нем светилось торжество глубокого старика, который узнал о смерти
совсем не старого человека. Он даже как бы помолодел. Внезапно ему попался
на глаза Рой, и его память ненадолго прояснилась.
- А, это вы, Калверт? Вам ведь, кажется, надо было куда-то уехать?
- Да, я вернулся сегодня утром.
- Так-так, так-так. Не из Германии?
- Из Германии.
- Видите, я ничего о вас не забыл! - победительно воскликнул Гей. - А
позвольте спросить, из какого именно места в Германии?
- Из Берлина.
- Из Берлина. Понимаю. Превосходный город. С превосходным
университетом. И я ведь, знаете ли, почетный доктор этого университета.
Мне до сих пор помнится, как я получил это звание. Меня встретил на
станции Зоо один университетский ученый - превосходные, доложу я вам, в
этой стране ученые - и сразу же сказал: "Если не ошибаюсь, профессор Гей,
великий знаток саг?" Представляете себе, Калверт? Представляете себе,
Браун? Великий знаток саг! И он сказал это, как только меня увидел. Я,
конечно, не захотел именоваться великим. - Гей довольно рассмеялся. - Я
сказал ему: "Можете называть меня знатоком саг, если хотите. Знатоком саг
- но ни в коем случае не великим".
Браун с Кристлом хмыкнули. Слева от Кристла сидел Найтингейл -
напряженный, но вежливо сдержанный. У Роя Калверта блестели глаза:
напыщенные и самодовольные люди неизменно становились мишенью для его
насмешек; однако Гей был слишком стар. Да и броня его самомнения казалась
непробиваемой.
- А уж если зашел разговор о почетных степенях, - продолжал Гей, - то
могу вам поведать, что я кавалер четырнадцати почетных степеней.
Представляете себе, Калверт? Представляете себе, Кристл?
- С трудом, - улыбаясь, признался Кристл; но в его улыбке сквозило
невольное уважение.
- Четырнадцать почетных степеней. Не так уж плохо, правда? Меня избрали
почетным доктором университеты всех цивилизованных стран, кроме Франции.
Французы, знаете ли, не признают достижений иностранцев. Но и четырнадцать
почетных степеней-это не так уж плохо. И у меня ведь есть время, чтобы
получить еще одну-две.
- Надо думать, что есть, - проговорил Кристл. - Надо думать, что есть.
И я заранее объявляю, что отмечу каждую из них - от себя лично - бутылкой
вина.
Гей звонко прочитал послеобеденную молитву и повел нас обратно в
профессорскую. Там на овальном столе уже стояла бутылка портвейна; нам
всем больше нравился кларет, но по установившемуся обычаю, если Гей обедал
в колледже, наставники пили его любимый портвейн. Когда Кристл помог ему
снять мантию и пальто, он оглядел стол, увидел орехи на серебряном блюде,
и в его глазах засветилось радостное оживление.
- Так-так. Мужской десерт, - сказал он, - орехи и вино. Великолепно. А
где же эконом? Я хотел бы принести ему свои поздравления.
Он смаковал портвейн и один за другим разгрызал орехи. У него, несмотря
на возраст, были прекрасные зубы, а поэтому десерт доставлял ему истинное
удовольствие. Наконец он вытер губы и спросил:
- Если уж мы заговорили о мужчинах, то скажите - кто-нибудь из вас