"Чарльз Сноу. Пора надежд" - читать интересную книгу автора

довольный, после целого дня, проведенного на солнце. Спешить мне было
некуда, и я медленно брел, наслаждаясь теплым вечером. В воздухе окраинной
улицы пахло липами; огни начали загораться в окнах домов; кирпичное здание
новой церкви в зареве заката казалось розовым.
У церкви улица разветвлялась: вправо тянулась та, где была мясная лавка
и двери из домишек открывались прямо на тротуар, а влево лежала хорошо
знакомая мне дорога домой, мимо публичной библиотеки. Здесь стояли
особняки с аккуратными крошечными палисадниками вдоль фасадов и с
калитками у черного хода. Один из этих особняков, где у двери сбоку
виднелась вывеска "Строительный подрядчик", принадлежал моей тете.
Неподалеку от него высился и наш дом, красный, кирпичный, как и церковь,
очень похожий на соседний, только у нашего было не два, а три этажа. Он
был самый старый на всей улице и обшарпанный; потрескавшаяся от солнца
краска взывала о ремонте. Выйдя из-за поворота у библиотеки, я уже мог
различить наш дом и кусты жасмина, белевшие в летних сумерках. Вот
тогда-то это и случилось. Неожиданно, без всякой причины, мной овладел
неодолимый страх. Мне показалось, что дома меня ждет несчастье. В
мгновение ока страх обрушился на меня откуда-то из тьмы. Я был слишком юн
и беззащитен. Ведь я был еще совсем ребенок, и любая невзгода
представлялась мне вечной бедой. Мне и в голову не приходило, что страх
этот потом пройдет.
Несмотря на усталость, я опрометью кинулся домой. Хотелось поскорее
выяснять, чем объясняется мое предчувствие - ведь для него как будто не
было оснований. Тогда я еще не понимал, что в самой атмосфере нашего дома
царило беспокойство, которое передалось и мне. Возможно, я что-то слышал,
хотя это и не дошло, до моего сознания. Я бежал, на ходу здороваясь с
соседями, поливавшими цветы, - всем моим существом безраздельно владел
страх. Мне казалось, что умерла мама.
Однако дом выглядел, как обычно. Окно гостиной, смотревшее на улицу, не
было освещено, но так бывало всегда, пока я не возвращался. Я вошел с
черного хода. На окнах другой гостиной были задернуты занавеси, и в сад за
домом падала полоска света. В кухне слабо мерцал газовый рожок, который
мне надо было лишь слегка выкрутить, чтобы он загорелся ярче. На столе
меня ждал ужин. Но я стрелой помчался по коридору в поисках мамы. Ворвался
в гостиную. Мама была там. И я вскрикнул от радости.
- Мое появление смутило маму. Ее красивое, чванное, надменное лицо
выражало озабоченность, на щеках пылал румянец, а глаза, которые так прямо
и открыто смотрели человеку в лицо и обычно были слегка затуманены, сейчас
блестели от возбуждения. Она сидела за столом с двумя своими
приятельницами, которые часто приходили к нам. На столе тремя рядами
лежали раскрытые карты, и одна из приятельниц указывала пальцем на короля
пик. Это была не игра - шло гадание.
Сеансы эти устраивались в нашем доме всякий раз, когда к маме приходили
подруги. Особенно эти две - Мод и Сисси: стоило им зайти к маме в гости,
как тут же начиналось перешептывание и многозначительные взгляды. Потом
мама давала мне денег на леденцы или на какой-нибудь журнал, а сама
уходила с Мод и Сисси в одну из комнат. Мне не сообщалось, чем они там
занимаются. Мама была слишком самолюбива и не хотела, чтобы я знал, сколь
она суеверна.
- Ты уже покушал, мой дорогой? - спросила она. - Ужин на столе.