"Чарльз Сноу. Пора надежд" - читать интересную книгу автора

- Я тут показываю твоей маме фокус, - заметила добродушная толстуха
Мод.
- Ну, ему совсем не обязательно знать, чем мы занимаемся, - сказала
мама. - Пойди покушай. А потом тебе уже время ложиться спать, правда?
В сущности, определенного "времени ложиться спать" у меня не было. Маме
- при всем ее уме - некогда было заниматься мной, а отец безоговорочно
признавал ее авторитет и вмешивался иной раз в домашние дела, только чтобы
поддразнить ее. Родители были неизменно добры и снисходительны ко мне; они
возлагали на меня большие, хоть и неясные надежды и с самых малых лет
позволяли делать все, что мне вздумается. А потому, покончив с ужином, я
прошел по коридору в темную гостиную; из-под двери в соседнюю комнату
пробивалась узкая полоска света, и слышалось перешептывание мамы с ее
приятельницами: вовремя гадания они разговаривали всегда очень тихо.
Я отыскал спички, взобрался на стол, зажег газовую лампу и сел читать.
Теперь, когда я убедился, что дома все в порядке, и увидел маму, я совсем
успокоился. Ничто не угрожало мне. И это состояние благополучия,
представлялось мне столь же вечным, как незадолго до того якобы постигшее
нас несчастье. Страх рассеялся. Минуты пережитого ужаса, о которых я потом
вспоминал всю жизнь, остались позади. Я поуютнее устроился на диване и
погрузился в чтение "Капитана".
Какое-то время я читал. Потом глаза у меня начали слипаться; обожженный
солнцем лоб горел. Еще немного, и я, наверно, отправился бы спать, как
вдруг через открытое окно до меня донесся знакомый голос:
- Льюис! Что ты там делаешь так поздно?
Это была тетя Милли, жившая через два дома от нас. Разговаривала она
всегда громко, непререкаемым тоном; голос ее заполнял любую комнату и
выделялся среди множества других.
- В жизни не видела ничего подобного! - продолжала тетя Милли с улицы.
- Ну, раз ты не в постели, где тебе полагалось бы быть еще два часа назад,
открой-ка мне дверь, - негодующе добавила она.
Войдя вслед за мной в гостиную, тетя с крайним неодобрением посмотрела
на меня.
- В твоем возрасте дети должны ложиться в восемь, - сказала она. - Не
удивительно, что у тебя с утра усталый вид.
Я попытался было возразить, но тетя Милли не стала меня слушать.
- Не удивительно, что ты такой тощий, - заявила она. - В твоем возрасте
дети должны спать по двенадцати часов в сутки. Об этом я тоже поговорю с
твоей матерью.
Тетя Милли, сестра моего отца, была женщина крупная и такая же высокая,
как мама, только гораздо массивнее. У нее был большой, шишковатый,
приплюснутый нос и голубые глаза навыкате, пристально, с легким удивлением
взиравшие на мир. Волосы она стягивала в пучок на затылке, что придавало
ей некоторое сходство с изображением Британии. По всем вопросам у нее
всегда было вполне определенное мнение. Она любила говорить правду в лицо,
особенно неприятную. Она считала, что меня слишком балуют и в то же время
недостаточно за мной смотрят, и была единственным человеком, который
пытался влиять на мои поступки. Своих детей у нее не было.
- Где твоя мать? - спросила тетя Милли. - Я зашла потолковать с ней.
Надеюсь, у нее найдется что мне рассказать.
Говорила она почему-то осуждающим тоном. Я ответил, что мама в соседней