"Анатолий Пантелеевич Соболев. Награде не подлежит" - читать интересную книгу автора

тянулись к матросам кружки, граненые стаканы, глиняные бокалы, рюмки - народ
запасся посудой и питьем.
- Выпей, сынок, - предлагал дедок Косте. - Дождалися заветного часу!
Подбородок дедка выскоблен по случаю праздника, порезан с непривычки,
седая щетина кустиками торчит под фиолетовыми губами.
- Выпей, соколик! Жив остался - значица, повезло. Выпей за свое
счастье, - почему-то с просительной жалостью улыбался он, обнажая пустующие
десны.
Не дождавшись ответа Кости, сам отглотнул из кружки, замотал головой.
А рядом какой-то тощий мужик весело щурил хмельные, будто из бойницы
выглядывающие из-под нависших бровей глазки и кричал:
- Победа, народ! Свернули Гитлеру санки! Пляши, люди! Йех, звони,
наяривай!
И припевал, приплясывая и прихлопывая себе ладошками:

Ах ты, милая моя, я тебя дождался,
Ты пришла, меня нашла, а я растерялся!..

- Моряки! Товарищи подсердечные! - просительно пристал он к
подвернувшимся водолазам. - А ну врежьте "барыню" или "яблочко"! Морячки! А?
Появился гармонист, образовался круг, и разгоряченный хмельной Лубенцов
уже выбивал с яростным весельем "чечеточку" на причальных досках. Надраенные
медали ослепительно вспыхивали и звякали на его молодецкой груди. Народ
любовался им, подсвистывал и дружно хлопал.
- Йех, мил дружок, садово яблочко!
Пьяный рыбак бухал бахилами, будто вколачивал кого в настил.
Народ все подваливал и подваливал на причал.
Было уже тесно, как на первомайской демонстрации. Того и гляди - настил
провалится, плахи на причале треснут. У людей ровно пружины в пятки
вставлены - все плясали.
- Йех, чубарики-чубчики! - изо всех сил огрел себя по ляжкам рыбак. -
Рви подметки!
Он все пытался влезть в самую гущу пляшущих, но его со смехом
выталкивали.
- А ну переплюнь через губу! - кричали ему. - Наелся доверху!
Костя тоже смеялся, его подмывало пуститься в пляс и вот так же лихо,
как и Лубенцов, отбивать "чечеточку", да только ноги еще не были с ним в
ладу. Ходить-то он ходил уже хорошо, но плясать не мог.
- Идем, - тихо сказал мичман Кинякин.
Костя тронул за рукав бушлата Игоря Хохлова, тот Димку Дергушина, а
Димка поманил пальцем Вадима. Лубенцов понятливо кивнул и напоследок выкинул
такое коленце, что весь люд ахнул.
Вадим победно вышел из круга.
Его место тут же заняла какая-то пухленькая, перетянутая в рюмочку
армейским ремнем зенитчица в начищенных до блеска сапожках. Личико, как
солнышко, - круглое да розовое, гимнастерочку одернула, да как
топнет-притопнет, да как рассыпет каблучки, да как пустит забористую
частушечку в раскат - народ до ушей рот растворил:

Перед мальчиками ды ходит пальчиками,