"В.В.Соколов. Европейская философия XV-XVII веков " - читать интересную книгу автора

религиозны, отказывались от бога и отвергали положения христианского
вероучения. Нет, они этого не делали, да и не могли делать, но нередко
игнорировали многие из этих положений и постепенно вставали на путь
переосмысления понятия бога, его известного приближения к человеку и т. п.
Если религиозно-монотеистическое мировоззрение в целом утверждало, что
сначала всегда должен стоять бог и лишь затем человек, то гуманисты стали
руководствоваться тем, что выдвигали на первый план человека, а уж затем
говорили о боге (конечно, это произошло не сразу и по-разному у разных
гуманистов).
Среди ряда проблем нового осмысления человека гуманистами одна из
главных - это проблема человека как единства души и тела.
Теистическо-аскетическое осмысление этой проблемы, полностью уничижительное
по отношению к его телу и мнимо восхвалительное по отношению к его духу,
было еще в самом конце XII в. сформулировано одним кардиналом, который
вскоре стал могущественным папой Иннокентием III, в сочинении "О презрении к
миру, или О ничтожестве человеческой жизни". В XIV и XV вв. это сочинение
было широко распространено. Гуманисты полемизировали с ним и, опровергая его
положения, формулировали собственное понимание важнейшей антропологической
проблематики. Одно из наиболее интересных сочинений написал Манетти, и само
название его - "О до-


22

стоинстве и превосходстве человека" - является как бы ответом на
сочинение Иннокентия III.
В противоположность ему Манетти стремится к полной реабилитации
телесного начала в человеке. Прекрасен весь мир, созданный богом для
человека, но вершиной его творения является только человек, тело которого
многократно превосходит все другие тела. Как удивительны, например, его
руки, эти "живые орудия", способные ко всякой работе! Человек - это
"разумное, предусмотрительное и очень проницательное животное (...animal
rationale, providum et sagax..." [55, с. 82], он отличается от последнего
тем, что если каждое животное способно к какому-то одному занятию, то
человек может заниматься любым из них. Духовно-телесный человек столь
прекрасен, что он, будучи творением бога, вместе с тем служит основной
моделью, по которой уже древние язычники, а за ними и христиане изображают
своих богов, что способствует богопочитанию, особенно у более грубых и
необразованных людей. Христианско-монотеистический тезис о творении мира
богом для человека Манетти антропоцентрически заостряет против
пренебрежительно-аскетической трактовки человека.
Можно также подметить, что креационизм Манетти довольно формален. Он не
столько восторгается мудростью творца, как это типично для любого
геоцентризма, особенно средневекового, сколько прославляет величественность
и красоту созданной богом природы, которая даже представляется ему иногда
как "искуснейшая и умнейшая, единственная учительница дел (sollertissima et
callidissima atque profecto unica rerum magistra...)" [55, с. 81].
Произведение Манетти иногда создает впечатление, что природа у него
вытеснила бога. Такое воззрение присуще и другим гуманистам данной эпохи
(например, у Альберти и сочинении "О семье" имеются даже слова: "...природа,