"Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ, том 1, часть 2" - читать интересную книгу автора

"Молиться можешь ты свободно,


Но...так, чтоб слышал Бог один."


(за это стихотворение она получила 10 лет). Человек, верующий, что он
обладает духовной истиной, должен скрывать ее от... своих детей!!
Религиозное H 59 696 705 1 0 696 0 63Hвоспитание детей стало в 20-е
годы квалифицироваться как 58-10, т.е. контр-революционная агитация!
Правда, на суде еще давали возможность отречься от религии. Нечасто, но
бывало так, что отец отрекался и оставался растить детей, а мать семейства
шла на Соловки (все эти десятилетия Женщины проявляли в вере большую
стойкость). Всем религиозным давали десятку, высший тогда срок.
(Очищая крупные города для наступающего чистого общества, в те же годы,
особенно в 1927-м , в перемежку с "монашками" слали на Соловки и
проституток. Любительницам грешной земной жизни, им давали легкую статью и
по три года. Обстановка этапов, пересылок, самих Соловков не мешала им
зарабатывать своим веселым промыслом и у начальства, и у конвойных солдат и
с тяжелыми чемоданами через три года возвращаться в исходную точку.
Религиозным же закрыта было когда-нибудь вернуться к детям и на родину.)
Уже в ранние 20-е годы появились и потоки чисто национальные - пока еще
небольшие для своих окраин, а уж тем более по русским меркам: муссаватистов
из Азербайджана, дашнаков из Армении, грузинских меньшевиков и
туркменов-"басмачей", сопротивлявшихся установлению в Средней Азии
советской власти (первые среднеазиатские совдепы были с большим перевесом
русских и истолковывались как русская власть). В 1926 году было полностью
пересажено сионистское общество "Гехалуц", не сумевшее подняться до
всеувлекающего порыва интернационализма.
Среди многих последующих поколений утвердилось представление о двадцатых
годах как о некоем разгуле ничем не стесненной свободы. В этой книге мы еще
встретимся с людьми, кто воспринимал 20-е годы иначе. Беспартийное
студенчество в это время билось за "автономию высшей школы", за право
сходок, за освобождение программы от изобилия политграмоты. Ответом были
аресты. Они усилялись к праздникам (например , к 1 мая 1924 года). В 1925
году ленинградские студенты (числом около сотни) все получили по три года
политизолятора за чтение "Социалистического вестника" и штудирование
Плеханова (сам Плеханов во времена своей юности за выступление против
правительства у Казанского собора отделался много дешевле). В 25-м году уже
начали сажать и самых первых (молоденьких) троцкистов. (Два наивных
красноармейца, вспомнив русскую традицию, стали собирать средства на
арестованных троцкистов - получили тоже политизолятор.)
Уж разумеется, не были обойдены ударом и эксплуататорские классы. Все
20-е годы продолжалось выматывание еще уцелевших бывших офицеров: и белых
(но не заслуживших расстрела в гражданскую войну), и бело-красных,
повоевавших там и здесь, и царско-красных, но которые не все время служили
в Красной Армии или имели перерывы, не удостоверенные бумагами. Выматывали
потому, что сроки им давали не сразу, а проходили они - тоже пасьянс! -
бесконечные проверки, их ограничивали в работе, в жительстве, задерживали,
отпускали, снова задерживали - лишь постепенно они уходили в лагеря, чтобы