"Александр Солженицын. Двести лет вместе" - читать интересную книгу автора

взятие откупа или аренды могли происходить только с разрешения кагала.
Кагальные старшины имели и карательную власть над еврейским населением. Суд
еврея с евреем мог вершиться только в системе кагальной, а проигравший в
нагольном суде не мог подать апелляцию в государственный суд, иначе
подвергался херему (религиозному проклятию и отчуждению от общины).
"Демократические принципы, лежавшие в основе кагала, были рано попраны
олигархией...", - однако пишет либеральный историк Ю.И. Гессен. - "Кагал
нередко становился даже поперёк пути народного развития". "Простолюдины не
имели фактически доступа в органы общественного самоуправления. Кагальные
старшины и раввины, ревниво оберегая свою власть... держали народную массу
вдали от себя". "Раввин, пользуясь самостоятельностью при разрешении
религиозных вопросов, находился в прочих делах в зависимости от кагала,
бравшего его на службу". С другой стороны, "без подписи раввина катальные
постановления не имели силы". - "Кагалы, не пользуясь авторитетом в народе,
поддерживает своё господство благодаря именно содействию правительства"96.

К концу XVII и в XVIII веках вся Польша раздиралась внутренними неурядицами,
разрушалась хозяйственная жизнь и усилилось ничем не ограниченное своеволие
магнатов. "Во время продолжительной, двухвековой агонии Польши... еврейство
обнищало, морально опустилось и, застыв в средневековом обличье, далеко
отстало от Европы"97. Г. Грец пишет об этом так: "Ни в какое время не
представляли евреи столь печального зрелища, как в период от конца
Семнадцатого до середины Восемнадцатого веков, как будто это было задумано,
чтоб их подъём из нижайших глубин выглядел как чудо. В трагическом течении
столетий бывшие учителя Европы были унижены до детского состояния или, ещё
хуже, старческого слабоумия"98.

"В 16 веке духовное главенство над еврейским миром сосредоточивается в
немецко-польском еврействе... Чтобы предотвратить возможность растворения
еврейского народа среди окружающего населения, духовные руководители издавна
вводили установления с целью изолировать народ от тесного общения с соседями.
Пользуясь авторитетом Талмуда... раввины опутали общественную жизнь и частный
быт еврея сложной сетью предписаний религиозно-обрядового характера,
которые... препятств[овали] сближению с иноверцами". Реальные и духовные
потребности "приносились в жертву устаревшим формам народного быта", "слепое
исполнение обрядности превратилось для народа как бы в цель существования
еврейства... Раввинизм, застывший в безжизненной форме, продолжал держать
скованными и мысль, и волю народа"".



Более чем двухтысячелетнее сохранение еврейского народа в рассеяньи вызывает
изумление и уважение. Но если присмотреться: в какие-то периоды, вот в
польско-русский с XVI в. и даже до середины XIX, это единство достигалось
давящими методами кагалов, и уж не знаешь, надо ли эти методы уважать за то
одно, что они вытекали из религиозной традиции. Во всяком случае нам,
русским, - даже малую долю такого изоляционизма ставят в отвратительную вину.

При переходе еврейства под власть российского государства вся эта внутренняя
система, в которой кагальная иерархия была заинтересована, сохранилась и,