"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

- Мы будем их подталкивать.
Кружительная сложность гиммеровского выступления состояла в том, что
все эти тонкости о власти, высказываемые вслух, были только первым планом
его замысла, а позади таился второй: несмотря на перевес болота и оборонцев
в ИК - уже сейчас, по этому вопросу, и затем по каждому следующему
искусственно и искусно создавать левое большинство - из небольшого
циммервальдского ударного ядра и опираясь на левый фланг. Но эти левые -
глупые, неумелые, они не понимали всей тонкости гиммеровского замысла: они
хотели кричать о "мире" в открытую и пугать буржуазию насмерть. Они хотели
хватать власть, прямо сейчас.
А с большевиками и вообще трудно кашу сварить, они слышат и видят
только себя. В самый важный момент гиммеровского доклада Шляпников куда-то
уметнулся, а потом вбежал и, требуя в порядке ведения, срочно, забубнил
своим владимирским говором:
- Да пока вы тут занимаетесь академическими вопросами, на вокзале
конфисковали нашу партийную литературу! Исполнительный Комитет должен
принять экстренные меры!
Академическими вопросами! - глупец. У большевиков - комичная
исключительность, что только их партийная литература достойна внимания,
только их воззвания содержат правильные лозунги, только их предложения могут
приниматься.
А за дверью - орали солдаты, ох, орали! И какая тут перегородка? вот
сейчас ворвутся со штыками и руганью! Солдатский вопрос ревел - и требовал
первоочередности. Однако, если ворвутся - что им говорить? Офицеры
возвращаются? - так горчицей намазать им это возвращение!
Да если требовать полной свободы агитации и организации народным
массам - то значит и в армии, для солдат? А как же? Да это было несомненное,
замечательное и плодотворнейшее по последствиям продолжение мысли Гиммера -
и тут они с Нахамкисом уже имели согласие. Распространить на армию полную
демократию и свободу агитации - это создаст для буржуазии невыносимые
условия, парализует ее, а нам развяжет руки. Распространить на армию все
завоевания гражданских прав, свободу союзов, стачек и собраний, ну, вне
строя, свободу самоуправления - и армия будет вся на стороне Совета!
Но Нахамкис придумал и предложил и еще специфический шаг - и Гиммер
признал, что конгениально с его собственными предложениями, а без этой
конкретизации все наши завоевания пойдут насмарку: невывод из Петрограда и
неразоружение воинских частей, принимавших участие в перевороте!
Верно! Верно! Таким требованием мы окончательно привяжем столичный
гарнизон к себе и к революции - и решительно отнимем его у буржуазии!
Все более видели Гиммер и Нахамкис, что им двоим и надо взять в свои
руки отношения с буржуазией, что остальной Исполнительный Комитет только все
испортит. Оборонцы все никак не могли решиться отвергнуть даже коалицию, уже
сколько часов с утра над этим прели.
Наконец, уже в шестом часу вечера проголосовали и, 13 против 7, приняли
решение: в министерство Милюкова представителей демократии не посылать.
И меньшинство - осталось недовольно. И Рафес бурчал, что решение ИК -
только предварительное, еще будем консультироваться со своими партиями - и
еще завтра перенесем вопрос на пленум Совета.
Еще чего! - такой деликатный вопрос переносить в безголовую толпу, вон
они как орали за дверью.