"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора И даже до того договорились правые, что решение ИК не может считаться
авторитетным, потому что Исполнительный Комитет сам себя выбрал. Опасный довод! Опасный прием борьбы! Революционно-этически недопустимо так аргументировать! И - это все почувствовали почти сразу: дверь из комнаты Совета вдруг распахнулась - и оттуда ввалился - нет, не весь Совет, не орда диких штыков, - оттуда вшагнул расстегнутый распаренный Соколов, еще возглавляя движение, а за ним - десяток самых простых солдат, весьма невыразительных физиономий. Что это? И Соколов уверенно объявил, что это с ним - новое пополнение Исполнительному Комитету - десятеро депутатов от солдат! Это было - самочинно! непредвиденно! невероятно! Как это так? - никого не спросясь, привести? - Но это очень неожиданно, Николай Дмитрич! Это меняет всю ситуацию! - Но так меняется вся партийная и социальная структура Исполнительного Комитета! Но они - втопали, и вот стояли! Впрочем, стульев для них все равно не было. Обстановка очень испортилась: как можно теперь что-нибудь серьезное обсуждать? Во что превратится теперь Исполнительный Комитет? Ах, Николай Дмитрич, что вы наделали! Бесповоротно погубил партийное представительство. Соколов, войдя сюда, и сам конечно почувствовал. И оправдывался теперь: - Мы выбрали временно, только на три дня. И главным образом решить вопрос о солдатских правах. Мы выносим на Исполнительный Комитет пожелания нелояльно к революции - их к командованию не допускать. И обеспечить солдатам все демократические права... И Нахамкис оценил обстановку и сразу это принял: - Так прекрасно, Николай Дмитрич, прекрасно! Вот и берите вашу команду, подите займите какую-нибудь комнату - и вырабатывайте документ. А мы на Исполнительном Комитете - утвердим. Я к вам еще приду. Переглянулись - ну что ж, хорошо, согласны, пусть идут. А солдатам - только это и надо, своя нужда. И Соколов - еще не измотан, готов. Пошли. Ушли, все лишние. И остался ИК в прежнем составе заседающих. Воз-му-тительно! От этого "пополнения" надо как-то избавиться. Итак, коалиция с буржуазией отвергнута. А - переговоры? От переговоров - болото и правые не смели отказаться. Надо зафиксировать советские условия к буржуазному правительству. И - предъявить их. Рафес: в первую очередь добиться отмены национальных ограничений! Нахамкис решил все более брать дело в свои твердые руки, и довести до конца, пролетариату бывает трудно организоваться. Он взял клочок бумаги и стал записывать, какие условия называли и принимали. Тут неожиданно мало и спорили. О земле крестьянам? о 8-часовом рабочем дне? о войне и мире? и даже о демократической республике? - все это можно перенести и на Учредительное Собрание, если на него цензовики согласятся. Чтобы Милюков меньше волновался, можно назвать его Национальным Собранием, или Законодательным, как это все уже бывало у французов. |
|
|