"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

кончены - и мы только осрамимся перед фронтом за сегодняшний день.
На этот единственный миг усумнился и Воронович: может быть, и правда он
предложил линию ложную, а старик прав?
Но тут вбежали и сказали, что перед управлением собралась толпа солдат,
которая хочет арестовать всех офицеров.
Всех? Не разбирая? Екнуло сердце. Вот так попался, и зачем ушел из
своей казармы, сидел бы и дальше там.
Из соседней канцелярии уже слышался стук прикладов.
Высокий черноусый Воронович вышел из генеральского кабинета и увидел,
что канцелярия переполнена солдатами разных частей, больше все теми же
щенками артиллеристами из дивизиона. Он силился сохранить спокойствие, хотя
чувствовал, что пронимает дрожь - и негодования, да и опасения, черт возьми,
это уже за пределами.
- Что вам нужно, ребята? - ласково спросил.
В несколько голосов ответили:
- Арестовать всех офицеров!
Но тут Воронович уже заметил и нескольких солдат своей команды, которые
старались к нему протиснуться. Появилась надежда.
- Ну что ж, арестовывайте, если хотите. - Стал закуривать папиросу,
руки заметно дрожали.
- Нет, этого не надо! - уже кричали свои. - Этого не трогать!
"Этого"! Ни ротмистра, ни его благородия...
- Кого же вы хотите арестовать? - уже с большей твердостью спросил
Воронович.
Из толпы выдвинулся подвыпивший чубатый унтер, кавалерист Гусев, и
мрачно уверенно объявил:
- Которые из немцев. Потому, много есть господ офицеров, которые немцы
и шпионы.
Кто-то сунул ему записку, он стал читать.
И первым в списке был граф Менгден.
Воронович потерял всю офицерскую уверенность. И не оборвал и не
отрубил, а осторожно промямлил о долголетней службе генерала, о старости. Но
выдвинулся мальчишка-артиллерист и заявил, что "военный комитет" приказал
арестовать генерала Менгдена за то, что он не признает нового революционного
правительства и призывает к этому своих солдат.
Вот где он был, комитет!
А Гусев с несколькими уже отправились грозно в кабинет Менгдена.
Воронович подошел к новобранцу, говорившему от имени комитета, и мягко
спросил его, нельзя ли подвергнуть Менгдена лишь домашнему аресту, он никуда
из своей квартиры не скроется.
Но из кабинета донеслось громко, и Гусев выскочил в ярости:
- Вы нам тут зубы заговаривали, а он удрал!
- Куда же? Там выхода нет.
Но новые крики:
- Вот он! Тащи его!
Оказалось, старик не выдержал, потушил электричество и стал за печку.
- А-а-а! - торжествовал Гусев. И снимал висевшее на вешалке теплое
генеральское пальто, и с наглой усмешкой подавал его: - Закутайтесь, ваше
сиятельство, в шубку, а то в карцере холодновато будет!
Он настаивал вести всех арестованных в карцер, где только что он сам