"Геннадий Солодников. Пристань в сосновом бору" - читать интересную книгу автора

Время завтрака прошло, и Русин безнадежно запаздывал, но, взбежав на
высокое крыльцо столовой, он все-таки остановился и посмотрел на уходящий
вдаль бор. С верхушек сосны уже начисто обдуло, обнажилась тусклая зелень,
но понизу в общей массе они еще сплошь белели и осыпались наземь холодными
искрами.

* * *

Солнце уверенно поднималось и почти в полном безветрии плавило на
открытых местах осевшие снега. Внутри двора на потемневшей дороге играли
радужными бликами оконца талой воды. Редкая капель с крыш набрала силу, и
теперь текло обильно, прерывистыми струями.
Русин набросил на плечо ремень этюдника и пошел через раскисший двор,
неся лыжи в руках. За проломом в заборе - самым близким выходом в лес - он
увидел Сармите. Она стояла прислонившись к дереву, смотрела на разноцветные
дымы чуть открывающегося за поворотом реки города, и во всей ее
расслабленной и чуть поникшей фигуре чувствовались не то грусть, не то
безответное ожидание.
Заслышав шаги, Сармите обернулась, глянула отрешенно, но тут же согнала
с лица задумчивость, улыбнулась.
- Куда это вы с лыжами? Тает кругом.
- Ультриков ловить, - засмеялся Русин, вспомнив забытое выражение из
далекого детства.
- Чего, чего?
- Загорать. Принимать ультрафиолетовые лучи. Сейчас самое время.
- Хо-олодно! - передернула она плечиками.
- Х-ха, у меня заветное местечко есть. Африка! Нет - Рио-де-Жанейро...
Хотите со мной? Покажу, - вырвалось у него, хотя всего минуту назад он видел
себя сидящим в тишине и полном одиночестве.
- Хочу! - откликнулась Сармите. Глаза ее заинтересованно сверкнули и
тут же угасли. - Только вот лыж нет, а в лесу снег еще глубокий.
- Ну, это не проблема. Сейчас организуем. Мой сосед Ваня вроде никуда
не собирается, возьмем у него. Размер ботинок, может, великоват - тоже не
беда, нам ведь не нормы ГТО сдавать, лишь бы добраться до моего "замка". -
Русин все больше загорался, говорил без умолку, а сам уже торопливо шел по
двору, шел не оборачиваясь, чувствуя, что Сармите покорно следует за ним...
Замком он называл два начатых и оставленных вскоре санаторных корпуса в
глубине бора. Кирпичные стены были выложены до уровня второго этажа, вернее,
кончались верхними срезами оконных проемов первого. Где-то чуть повыше,
где-то пониже, и заброшенные строения своими неровными зубцами-выступами,
уже начавшими местами осыпаться, действительно напоминали разрушенный замок.
За долгую зиму между стен надуло высоченные сугробы, в их прогибах торчали
кое-где макушки молоденьких сосенок в две-три мутовки. Главная лыжня
проходила в стороне, сюда мало кто заглядывал, и, попав в первый же раз под
прикрытие зубчатых стен, Русин долго наслаждался нетронутым покоем, пока не
начали мерзнуть ноги. Он решил как-нибудь прийти сюда с этюдником и вот
только сегодня, когда все кругом сверкало и плавилось, собрался наконец.
В гуще бора по-прежнему сохранялась утренняя прохлада, хрустко пела под
ногами лыжня, и такие же синие тени внахлест полосовали редкие прогалины.
Только на больших полянах снег заметно набух влагой, потерял свою искристую