"В.А.Солоухин. Капля росы (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

время. Я помню, как ты кашивал да впереди всего села ходил, картина!
- То-то, что помнишь, а я разве забыл? А теперь, видно, уж отмахался!
- Да, видно, всему свое время, что ж и жалеть? Дал бы мне косу-то. В
обед принесу.
Иван Васильевич пошел в избу. Было слышно, как он прошел в потемках
сенями и скрипнул дверью из сеней на двор. Вскоре он появился с двумя
косами.
- На, вот тебе коса, смотри не сломай, поаккуратней!
- А вторая зачем, на выбор?
- Этой я сам буду косить. Разбередил ты меня, паря. Может, последний
разочек...
Он говорил, отведя глаза в сторону, смущаясь своей слабости, не
стариковской физической слабости, а той, что вот, как дите, не утерпел,
решил побаловаться. Словно что-то несерьезное было в том, что он решил идти
на покос. Мне бы надо уговорить его остаться, но я не решился уговаривать,
хорошо поняв его порыв, и стоял, тоже смутившись.
- Ну, пошли, чего стоим, а то уйдут, не догоним!
Привычным движением Иван Васильевич вскинул косу к себе на плечо.
Косцы не удивились, когда увидели Ивана Васильевича, ну, что ли, в
своих рядах.
- Глядите, глядите, кто сегодня вышел!
- Берегись трава!
- Тяжеленько будет, кости-то старые, скрипят небось, как немазаны!
- Ничего, старый конь борозды не испортит!
Все это было сказано еще в селе, когда мы подошли к мужикам, а потом до
луга шли молча.
Не шестьдесят, не семьдесят кос, как некогда, до войны, посверкивало,
отражая побелевшее рассветное небо, а всего-то шло нас одиннадцать человек,
да еще двенадцатым шел бригадир с деревянной двухметровой меркой.
Ивана Васильевича хотели поставить впереди, по старой привычке, тем
более что и остальные косцы, кроме меня, были немного помоложе Ивана
Васильевича. Но он решительно отказался идти впереди и встал сзади.
Народу осталось мало, а трава, как нарочно, уродилась невпрокос. Такая
трава, что, с одной стороны, косить ее - одно удовольствие, когда стоит она
стеной и режется плотно и сочно, но, с другой стороны, и силенок она требует
куда как больше, чем реденькая, невзрачная травишка.
Мы поторговались немного с Иваном Васильевичем, кому идти самым задним:
ему или мне - и он уговорил меня идти вперед. Некоторое время я косил
увлеченно, забыв про все, но вскоре услышал, как старик шаркает косой по
самым моим пяткам.
- Могу! Могу! - раздалось сзади сначала негромкое причитание. - Могу!
Пошел! Коси! Живей! Не мешкай! - закричал Иван Васильевич уже громко. -
Зарежу!
Я прибавил шагу, но, поняв, что не уйти, решил пропустить разошедшегося
старика вперед. Он встал на мой прокос, благо прокос был не узок, и вскоре,
как и меня, смял еще одного косца, который тоже пропустил его, и вот Иван
Васильевич настиг третьего.
Он остановился, тяжело дыша, рот его был открыт, но глаза старика
горели живо и радостно. Схватив горсть травы, старик вытер ею мокрое,
налившееся кровью лицо, и травяная мелочь прилипла к морщинистой