"В.Солоухин. Двадцать пять на двадцать пять и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

Чтобы гул мой, твоим повторенный ртом,
Для тебя прозвучал бы истиною.
Чтобы голос мой жаркий в дыханье твоем
Воскресил ту весну единственную.

И когда твой счастливый красавец жених,
Оборвав тебя на полуслове,
Поцелуем задушит русский мой стих,
Ты почувствуешь ли вкус моей крови?

Вспоминаю свое первое впечатление от прочтения поэмы "Алиса", на
котором я себя поймал. Как же так? Один и тот же человек, одна и та же
Алиса, для нас - девчонка, немного нравящаяся (посидеть около нее в
общежитии, послушать вот именно Мицкевича из ее уст, поносить ее полушубок),
а для него - молния, гром, рок, пожар, трагедия, выжженная пустыня,
возделанный сад, притихший до времени вулкан, тропический ливень, поэма в
конце концов... Алиса.
"Эти болота, пропахшие серой, лес, что был неожиданно нем, в мехе
пушистом звезда Венера, встреча русских и польских поэм... Птицы ночные в
деревьях сонных, сердце, сердце в набатных стонах - все позабудешь, Алиса, и
все ж..." (этюд 7).
"Я хочу вобрать в себя навеки весь пейзаж твоих полярных глаз...
Наглотаться бы перед разлукой слов твоих и смеха, милый друг..." (этюд 8).
"Как же быть теперь без нее? Как мне жить теперь без нее? Кофе пить.
Газеты читать. Никогда никого не ждать?" (этюд 9).
"Отдай мне ее! Ты слышишь, Москва? Выбрось, как море янтарь!" (этюд
10).
"Железнодорожная держава... Голубой экспресс "Москва - Варшава"...
Красный уходящий огонек... Полюби Россию, дорогая..." (этюд 12).
"Имя твое шепчу неустанно. Шепчу неустанно имя твое... Дыханье,
пахнущее молоком (очень точно! - В. С.). Теперь ты навечно со мной,
недотрога! Постигнут ли твой Болеслав или Стах, что ты не придешь? Ты
осталась в стихах. Для жизни мало, для смерти много" (этюд 13).
...Итак, Алиса исчезла и осталась только в стихах, в поэме. Иногда я
спрашивал у Кирилла, не переписывается ли он с ней, и Кирилл действительно
обладал кое-какими сведениями, но очень скудными. А может быть, она ему так
писала. А может быть, не хотела говорить. Во всяком случае, не веяло от его
слов процветанием и лучезарным благополучием Алисы. Все же тень московской
истории пришлось, видимо, волочить ей за собой. Упоминалось, как помню,
общество дружбы "Польша - СССР", где Алиса будто бы работает, но почему-то
осталось у меня после разговора с Кириллом ощущение, что Алисе там плохо,
трудно и, может быть, придется уйти - то ли из-за ее гордого, неуживчивого
характера, то ли из-за характера ее непосредственной начальницы.

* * *

По утрам, даже и в заграничной поездке (они, впрочем, у меня стали
редкими и недальними по многим причинам), я стараюсь хоть один час посидеть
за столом. Просыпаешься рано. В 7 часов спускаешься вниз и завтракаешь.