"В.Солоухин. Двадцать пять на двадцать пять и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

друг друга, возбужденно рассказывают каждый свое: зять - колхозный бригадир,
сестренка - студентка Плехановского института, мать, отец.
- Я думаю: что-то Ленька мой не едет, обещался, а я уж и пирогов
любимых с луком, с яйцами напекла.
- Мы ждем, ждем... По первой выпили, по второй. Спели и "Подмосковные
вечера", и "Хотят ли русские войны", и "Я люблю тебя, жизнь"...
- Я говорю им: раньше часу не приедет. Пока с дачи стронется, пока в
Москве...
Отец в первые же минуты старался рассказать, какие ловятся караси в
пруду, какие пескари на Скворенке, и что грибы высыпали в лесу, и что малина
в Крутовском буераке, и будут яблоки, и хороший взяток у пчел. И что село
теперь присоединяют к совхозу, и что недавно заезжал секретарь райкома...
- А я как раз вершу вынул. Караси хорошие попались, один к одному.
Правда, хоть мелкие карасики, но сладкие. Мать их приготовила со сметаной.
Уж и доволен же остался Степан Степанович. О тебе спрашивал. Ты бы съездил к
нему в район, поддержал связь...
- Некогда, дед. Если хочет, пусть сюда едет.
- А это у тебя что за сверток в багажнике?
- Не тронь, не тронь! Это не мое. Давай-ка я сам внесу.
- Ну, как знаешь.
Разрушенное приездом "главного" сына застолье быстро опять
налаживалось. Тем более что сам стол получил подкрепление в виде постной и
сочной ветчины, порезанной еще в столичном магазине, колбасы под названием
"сервилат", копченой спинки горбуши, свежих болгарских помидоров. Была и
диковинка. Из последней поездки в Венгрию привез баночку испанских оливок,
приготовленных оригинальным способом. Косточка хитроумно извлечена, а на ее
место внутрь оливки вложен кусочек анчоуса. Все вместе замариновано.
- Нет, вы попробуйте, - настаивал Алексей Петрович, - дед, мама,
попробуйте. Из самой Испании.
- Чудят...
- Этошто, этошто! Надо же, из каждой ягоды косточку вынуть. А она
сладкая, ягода-то? - сомневалась Пелагея Ивановна, поднося оливку ко рту.
- Это же оливка, маслина. Как же она может быть сладкой!
- Что они внутри-то спрятали?
- Это я не скажу. Сами догадайтесь, по вкусу.
- Ой-ой-ой! Ни кисло, ни солоно.
Пелагея Ивановна от неожиданности (неизвестно, чего она ожидала от
заморской ягоды) выплюнула полуразжеванную оливину на ладонь и побежала на
кухню.
Но Петр Павлович внимательно покатал оливку по рту, пожевал и в конце
концов проглотил.
- Остренькая. Закусывать хорошо. Только мала очень. Одной ягодой не
закусишь.
Пробовали и другие под гоготанье и смех. Видно, и другим ягода
показалась мала для закуски, потому что через две стопки на третью
зять-бригадир залез в банку столовой ложкой, зачерпнул ее с верхом да целой
ложкой и закусил. А уж анчоусы там не анчоусы - разбирать некогда.
Воспользовавшись остановкой в питье и еде, профессор вышел в сени,
развернул там свой главный сюрприз и решил, лихо заиграв, войти в переднюю
избу, к людям. Там в это время громко, но отнюдь не стройно запели. Сразу