"В.Солоухин. Письма из Русского музея (Собрание сочинений в 4 томах, том 3)" - читать интересную книгу автора

замечательных русских человека, Герцен и Огарев, и дали клятву посвятить
свои жизни служению Родине? И все это перед раскинувшейся панорамой Москвы.
Можно представить себе ту герценовских времен панораму. Сохранились и
гравюры, дающие хоть некоторое представление о тогдашней Москве. Гравюры -
не живой, не всамделишный город, но все-таки...
Вам, наверно, не раз приходилось видеть иллюстрации разных художников к
сказке о царе Салтане. Именно ту картинку, где изображается город, чудесным
образом возникший за одну ночь на пустынном и каменистом острове. Говорят,
Москва, если смотреть издали на утренней морозной заре или в золотистых
летних сумерках, вся была как этот сказочный златоглавый и островерхий град.
Вы, конечно, любовались Московским Кремлем из-за Москвы-реки. Говорят,
вся Москва была по главному, архитектурному звучанию как этот уцелевший
пока, хотя и не в полной мере, Московский Кремль.
Напрягите воображение, представьте себе ту самую герценовскую панораму
с Воробьевых гор. Сотни островерхих шатров, розовеющих на заре, сотни
золотых куполов, отражающих в себе тихое сияние неба. Нет, Москва имела
свое, еще более ярко выраженное, чем Ленинград, лицо. Более того, Москва
была самым оригинальным, уникальным городом на Земле.
Может нравиться или не нравиться купольная златоверхая архитектура, как
может нравиться пли не нравиться, допустим, архитектура древнего Самарканда.
Но второго Самарканда больше нет нигде на земле. Он уникален. Не было и
второй Москвы.
Можно упрекнуть меня в излишнем пристрастии - всякий кулик свое болото
хвалит. Что ж, хорошо. Зову постороннего беспристрастного свидетеля. Кнут
Гамсун совершил в свое время путешествие по России и написал путевые очерки,
нечто вроде пушкинского путешествия в Арзрум. Называется его книга "В
сказочной стране". Итак, зову в свидетели прославленного норвежца. "Я
побывал в четырех из пяти частей света. Конечно, я путешествовал по ним
немного, а в Австралии я и совсем не бывал, но можно все-таки сказать, что
мне приходилось ступать на почву всевозможных стран света и что я повидал
кое-что; но чего-либо подобного Московскому Кремлю я никогда не видел. Я
видел прекрасные города, громадное впечатление произвели на меня Прага и
Будапешт; но Москва - это нечто сказочное.
В Москве около четырехсот пятидесяти церквей и часовен, и когда
начинают звонить все колокола, то воздух дрожит от множества звуков в этом
городе с миллионным населением. С Кремля открывается вид на целое море
красоты. Я никогда не представлял себе, что на земле может существовать
подобный город: все кругом пестреет красными и золочеными куполами и
шпицами. Перед этой массой золота, в соединении с ярким голубым цветом,
бледнеет все, о чем я когда-либо мечтал. Мы стоим у памятника Александру
Второму и, облокотившись о перила, не отрываем взора от картины, которая
раскинулась перед нами. Здесь не до разговора, но глаза наши делаются
влажными".
Архитектура Москвы, московский, исторически сложившийся ансамбль
создавал определенную атмосферу, настроение, определенным образом
воздействовал на сознание, на характер людей, на их и житейское и творческое
поведение.
У Виктора Михайловича Васнецова, например, был в биографии переломный
момент, когда с не своей, ложной для него дороги - жанра - он резко своротил
в область эпоса и сказки, где и нашел свое подлинное лицо, где и стал