"В.Солоухин. Григоровы острова (заметки о зимнем ужении рыбы) " - читать интересную книгу автора

Началось все с большой неудачи. Когда Саша подъезжал к моему дому и
пересекал трамвайную линию, у "Москвича" лопнула задняя рессора. Машина
сразу дала косой крен на правую сторону, нижняя часть кузова едва-едва не
чертила по асфальту.
Втайне я побаивался десятичасового морозного сидения, и мне, еще вовсе
не рыбаку-фанатику, выспаться в теплой постели пока что нравилось больше,
чем вся эта нелепая затея - ехать черт знает куда среди зимней ночи.
В расстройстве походили мы вокруг верного Сашиного "Москвича",
совершившего на этот раз столь непредвиденный подвох, и пошли на стоянку
такси консультироваться.
На стоянке дремало десятка полтора машин с шашечками. Тонкая поземка
омывала черные, застуженные шины колес. На наш стук водитель такси опустил
боковое стекло. Его заспанное лицо выражало неудовольствие. Даже ему в эту
ночь дремать хотелось больше, чем ехать.
- Что делать? А что делать? Если рессора лопнула, делать нечего. Надо
по краешку, около тротуара, со скоростью двадцать километров тянуть в гараж.
До гаража, конечно, потихоньку доедете, ничего страшного.
- А как вы думаете, если на водоем, на рыбалку... как думаете, не
дотянем?
Сердитый водитель, верно, подумал, что мы над ним начинаем смеяться, и
молча поднял стекло, отгородился от нас мелким морозным рисуночком.
- Попробуем проедем метров сто, может быть, ничего, - робко, с
затаенной надеждой, предложил Саша. - Обидно. Ночь разломалась, да и утро уж
скоро. Пока ехали бы, пора опускать мормышку.
Тихонечко стронулись с места. Ничего, едем. Саша и сам, наверно, не
заметил, как набрал скорость до нормальной. Ничего. Главное - избегать
неровностей, чтобы на толчках кузов не чертил дорогу. Вот уж и Дмитровское
шоссе. Вот уж осталась позади Москва. Едем. Хоть и без рессоры, а едем, черт
возьми. Нельзя же, в самом деле, откладывать рыбалку, к которой целую неделю
готовились. И мотыль пропадет. Нельзя. Едем. Перегоняют рыбаки-интеллигенты
на "Волгах" и "Победах", но все же едем и мы и, конечно, доехали до водоема.
Саша научил меня, что, идя по водоему, нужно ударять впереди себя
пешней, пробуя крепость льда. И вот я, ударив черное гладкое стекло, впервые
вступил на лед в качестве рыбака. По черному стеклу проступило белое матовое
пятно, а от него брызнули в разные стороны белые прямые трещинки.
- Смело иди, видишь, пешня лед не пробивает, - одобрил меня Саша. -
Сантиметров семь уже намерзло, хорошо.
По гладкому, еще не заснеженному льду поземка летела ускоренно и прямо,
не юлила, как на земле, огибая всевозможные там неровности.
Все было серо вокруг - и лед, и снег по берегам водоема, и небо,
зимнее, низкое небо, и сумерки зимнего утра - все было серо и однотонно и,
верно, навеяло бы печаль и грусть, если бы не важность, не волнение момента.
- Перейдем на ту сторону водоема, - предложил Саша. - Здесь что за
ловля.
- Разве не одно и то же?
- Как-то не то, чтобы приехать и сразу около машины бить лунки.
Кажется, на том берегу лучше.
На середине встретились рыбаки, торопливо пересекавшие водоем нам
навстречу.
- Куда вы? - полюбопытствовал я у них.