"В.Солоухин. Смех за левым плечом" - читать интересную книгу автора

[Строго говоря, фамилия караваевского деда была Елагин (а значит, и
девичья фамилия моей матери). Но вот в тихом, захолустном городке Покрове, к
которому тяготело Караваево, славился лихой извозчик Чебуров. А дед Иван
Михайлович Елагин умел очень споро работать. Несколько раз ему сказали: "Ну,
брат, ты и работаешь! Чистый Чебуров!" Эта кличка пристала, а потом даже,
как ни странно, стала фамилией деда, а следовательно, и девичьей фамилией
моей матери.]

были светло-русые, широконосые, круглолицые, склонные к полноте.
По Бунину, Русь была черная и белая. Боярыня Морозова, Наташа Ростова,
Татьяна Ларина - с одной стороны. Ольга Ларина, Шаляпин, Есенин - с другой.
В нашей семье эти две Руси перемешались, слились. Но все же и та и
другая - Русь...
Осуществляя свое пешеходное путешествие по владимирским проселкам в
1956 году, я зашел и в село Караваево. Но тогда личные мотивы в конструкции
книги мне показались излишними, и на страницах "Владимирских проселков" на
них нет даже намека. А между тем я и ночевал в селе Караваеве, и ходил на
место чебуровского дома, мельницы...
Закономерность одна: маленькие деревни дольше сохраняли свой опрятный,
уютный дореволюционный и доколхозный вид. Большие села с бывшими церквами,
торговыми лавками, чайными и трактирами, двухэтажными домами, яблоневыми
садами все несут на себе печать разорения, запущенности, бесхозности. Чем
больше и богаче, красивее и чище было село, тем явственнее на нем лежит эта
печать.

[То, что сейчас маленькие деревни все исчезают с лица земли и
запахиваются, а большие села еще продолжают кое-как существовать, не
противоречит этой закономерности.]

Не миновала чаша сия и села Караваева.
Я ночевал, помнится, в небольшой избе у одинокой пожилой женщины,
которая целый вечер рассказывала мне про Караваево: какое это было зеленое,
чистое, многолюдное село, и какие покосы бывали за Пекшей, и сколько рыбы
водилось в реке, и какие красивые были церкви, и какие ярмарки шумели в
успеньев день.
- А вот я слышал, были тут какие-то Чебуровы...
- А как же! Мельница на Пекше была. Вот если завтра пойдете, можете
углядеть, где раньше плотина стояла. Ничего уж не осталось, но где плотина
стояла, углядеть можно. Хорошая была мельница и реку поддерживала.
- А дом?
- Там же, на возвышении, на просторном месте стоял, на отшибе от села.
Большой и хороший был дом.
- Что же, вы и самих Чебуровых помните?
- Помню. Иван Михайлович давно, загодя еще умер. Правда, все равно уж
слепой был.
- Что значит - загодя?
- Ну... до коллективизации еще. А Василиса... вот уж не знаю. У них
ведь дочка Стеша в Алепино была выдана. Василиса, пожалуй, у нее в Алепине
доживала. Здесь разорилось все, ни дома, ни мельницы, а как уж у них в
Алепине там, сказать не могу...