"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

Однако я не сказал еще и двух слов, кто такой Петр Петрович.
Начну с того, что Петр Петрович очень хороший человек. В районе, где он
работал и где мы с ним познакомились, он слыл именно очень хорошим
человеком. Нет-нет да и выскажет кто-нибудь из председателей колхоза:
- Этот - что! С этим жить можно. Петр Петрович-то? Где хочешь скажу -
таких людей поискать.
Председатели колхозов и совхозов, рядовые колхозники никогда не
говорили худого слова о Петре Петровиче. Кто работал с колхозниками, знает,
просто ли это заслужить. Не потому это непросто, что колхозники будто бы
неблагодарный народ и, как для них ни старайся, все равно окажешься нехорош.
Вовсе нет. Но ведь каждый, кто поставлен работать с колхозниками, то и дело
вынужден входить в непосредственное, так сказать, соприкосновение с личными
интересами колхозников. На интересах от каждого непосредственного
соприкосновения остается след.
Хороший человек районный руководитель, но вдруг начинает призывать и
настаивать, чтобы пятнадцать небольших и компактных колхозов слить в один
неуклюжий укрупненный колхоз. Всякому видно, что ничего, кроме неудобства,
от слияния не произойдет, что там, где потребовала бы жизнь, колхозники и
сами бы догадались объединиться. Но нет. Укрупнение проводится сверху и
сразу по всей подчиненной земле. Колхозники ко всему привыкли: надо так
надо. Начальство - ему виднее.
То вдруг район начнет призывать и настаивать, чтобы лучшие колхозные
земли засеять неведомой кукурузой, причем весь навозишко, с грехом пополам
накопленный за зиму, вывалить в подкукурузную землю. Кукуруза не вырастет.
Земля, на которой уродились бы тысячи пудов овса, либо пшеницы, либо гречи,
пропустует. Однако на следующий год районный руководитель опять заставит
отвести под кукурузу лучшие земли. Теперь подумайте, просто ли при этом
сохранить репутацию хорошего, а тем более очень хорошего человека.
Ко многому призывал и на многом настаивал Петр Петрович. Почему же во
всем районе, несмотря ни на что, его считали хорошим, и даже очень хорошим,
человеком? Потому что он действительно им был! - чистосердечно отвечу я.
В народе понимают, что с Петра Петровича требуют ничуть не хуже.
Возможно, даже люди сочувствуют ему. Знают люди, что ничего не может
поделать Петр Петрович, кроме как потребовать с них. Но люди и видят, когда
начальник требует то, что спущено свыше на его плечи, а когда добавляет еще
и от себя. Механика при этом простая, доступная пониманию каждого:
постараешься, поусердствуешь, объединишь в один колхоз вместо восьми
деревень двенадцать, займешь под кукурузу вместо семисот гектаров тысячу -
похвалили наверху, откуда исходило и спускалось. Ослабишь, оставишь частицу
давления на своих плечах, оценят ниже: "Этот - что. С этим жить можно. Петр
Петрович-то? Где хочешь скажу - таких людей поискать".
Это мое представление о Петре Петровиче навело меня на мысль, что после
района он пошел не на повышение, а, напротив, получил какую-нибудь
незаметную должность, что-нибудь вроде рыбнадзора. Кроме того, мне всегда
казалось, что есть какое-то несочетание очень твердого, воистину каменного
имени-отчества с размагничивающей, расслабляющей воображение фамилией. Петр
Петрович и вдруг - Милашкин.
Бывало, идешь к нему на прием, подтянешься, одернешься, приосанишься.
Но как увидишь табличку на кожаной двери - пропадает запал и расслабленно
опускаются плечи. И дела-то всего - Милашкин. Не Железов, не Гранатов, не