"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

голубой и зеленый с красным солнышком посередине закувыркался, закружился,
потом сразу наступила темень и немота.
Из уцелевших от падения колокольчиков вырывали тяжелые кованые языки,
чтобы не везти до железной дороги лишнего груза, а сами колокола стали
крушить тяжелой кузнечной кувалдой. Дошел черед и до того, за судьбой
которого мы следим и приключения которого, как оказалось впоследствии, не
кончились на падении с колокольни.
Правда, и у него уж отняли язык, и над ним уже замахнулись кувалдой,
как вдруг раздался разумный и трезвый голос:
- Послушайте, люди хорошие, не разбивайте этот колокольчик, отдайте его
нам, в колхоз. Мы вот из соседней деревеньки. Должны ведь мы во что-нибудь
звонить, наряжая людей на работу. И с работы тоже. Или коснется дело -
пожар.
- О чем вы думали раньше? Можно было бы оставить язык.
- Ничего. Мы язык-то привяжем веревочкой, а колокол повесим на столб
посреди деревни.
- Так и быть, берите.
И вот колокол снова повис над землей, правда, не так высоко, как
прежде. Едва-едва возвышался он над крышами домов, а над деревьями не
возвышался вовсе. Деревенька была небольшая, в один порядок - четырнадцать
крестьянских хозяйств. Правда, растянулась по берегу оврага чуть ли не на
полкилометра. Приходилось кричать довольно громко, чтобы услышали в
последних домах.
Надо ли считать, что колоколу повезло? Или уж лучше бы вместе со всеми?
С какой стороны взглянуть. Одни считают: "лучше быть живой собакой, чем
мертвым львом". Другие убеждены: "лучше умереть стоя, чем жить на коленях".
Но мог ли пожаловаться наш знакомец? Он остался один на всю округу -
настоящий колокол. Из других деревень доносились удары либо в тупой
безмозглый рельс, либо и вовсе в жалкий лемех от плуга. А он хоть и с
привязанным веревочкой языком - настоящий бронзовый колокол, старинного
времени, подлинного литья.
Что из того, что отливали его исключительно для радостного праздничного
трезвона и что задача теперь совершенно изменилась. В летнюю пору, в четыре
часа утра, подходил к столбу бригадир, молодой краснолицый парень Иван
Кукушкин. Он брался за веревочку, и колокол начинал кричать. В этом крике не
было ни горя, ни радости, вообще никакого чувства. Холодные ледяные звуки с
точными промежутками вылетали из бронзового рта. Через некоторое время из
домов к столбу, на котором висел колокол, начинали тянуться люди. Иногда с
косами, иногда с вилами, смотря по работе. Собравшись вместе, они уходили в
поле. В восемь часов снова кричал колокол: людям разрешалось идти домой
позавтракать.
Потянулись новые годы. Нетрудно было заметить, как все сердитее, все
невыспаннее становится бригадир, как люди после звонка тянутся все дольше и
собирается их все меньше. Пожилые старились, молодежь уходила с фанерными
чемоданами по дороге в прогон, между серой избой тети Дарьи и крашеным
пятистенком Кузьмы Варыгина.
Веревочка часто перетиралась. Бригадир приставлял пожарную лестницу,
поднимался к колоколу. Неудобно стоя на узкой перекладинке, он кое-как снова
прикручивал язык. Иногда проволокой. Но проволока была мягкая, алюминиевая,
она крошилась и выходила из строя быстрее веревки. Отнести колокол в кузницу