"В.А.Солоухин. Чаша (Эссе)" - читать интересную книгу автора

стены башни с декоративными проемами под бойницы. Сама оградная стена
уставлена по всей длине кирпичными столбами. Между столбами - кованая, не
очень замысловатая решетка. На всех столбах - островерхие железные колпаки,
под которыми любили водиться воробьи, а под кровлей угловых башен - галки.
Входные арки все забраны коваными же решетчатыми дверьми. Думаю, что в те
времена эти двери отпирались только в дни богослужений. От каждой арки, то
есть от каждого входа, вела к церкви широкая, мощенная крупным речным камнем
полоса. А поскольку по сторонам от такого мощения росли акации, то все эти
дороги через кладбище скорее всего походили на аллеи. Росли также в ограде
несколько яблонь, черемуха, были заросли из цветов, похожих на мальвы, но не
красных, а розовых. Потом уж я узнал, что эти цветы называются хатьма. По
периметру всей ограды, касаясь друг дружки пышными кронами, росли липы.
Между мощеными аллеями, на лужайках, и было когда-то наше Алепинское
кладбище. "Было", потому что, когда я стал глядеть на него из окон нашего
дома, в ограде уже не хоронили. Не знаю, в каком году, но, видимо, собрались
мужики на сходку и решили-постановили. Облюбовали сосновый лесочек в
полукилометре от села, обнесли часть лесочка пряслами, и стало там
действующее кладбище нашего села и нашего прихода. А это еще четырнадцать
деревенек по речке Ворще.
Да, была там, в ограде, где осталось старое кладбище, еще и сирень...

Да ходить на кладбище
в поминальный день,
Да смотреть на белую
Божию сирень.

Впрочем, белую сирень не знали почему-то в наших местах. Сирень у нас
водилась только сиреневая.
Хоронить внутри ограды перестали, я думаю, на стыке веков, так что ко
времени моего детства прошло около тридцати лет. Но все еще было в ограде
прибрано, опрятно, чисто: мальвы (хатьма), акации, мощенные крупным
булыжником аллеи, холмики могил и надгробья.
Деревянных крестов не помню, наверное, их порушили первыми, когда, так
сказать, "закрыли" кладбище в середине села, но сохранялись надгробья,
"памятники" из черного полированного гранита (или мрамора?) и белые
(желтоватые) из известняка. Было тут и чугунное литье, и кресты, и вроде как
часовенки, внутри которых можно держать лампадки.
Но все стало рушиться, расточаться и зарастать крапивой. Надгробья одно
за другим оказывались опрокинутыми, и мы, мальчишки, мерили свою силу - кто
поднимет и поставит надгробие на попа. Потом и валяющиеся на земле надгробья
куда-то подевались, постепенно исчезли, остались одни только холмики,
поросшие мелкой плотной травкой и уже не производящие впечатления могил.
Именно здесь, внутри церковной ограды, где заросли и башенки создавали
множество укромных мест, в теплые, летние, предсумеречные часы парни и девки
любили играть "в задувалы". Понимаю, звучит двусмысленно, а между тем это
была веселая, оживленная и вовсе невинная игра.
Брался заостренный кол короче метра, втыкался острием в землю, каждый
играющий ударял по нему плахой два-три раза (как уж уговорились). Если
игроков много, то кол загонят в землю так глубоко - не за что ухватиться.
Тот, кому досталось по жребию "вадить", должен вытащить кол из земли,