"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

именем Ольги и сослана в один из белозерских монастырей. Но Мнишек все
медлил; Лжедимитрий сердился, особенно досадовал он на невесту, которая не
отвечала ему на его письма, сердясь за Ксению. Власьев, который после
обручения уехал в Слоним и там дожидался Мнишка, писал к нему: "Сердцем и
душою скорблю и плачу о том, что все делается не так, как договорились со
мною и как по этому договору к цесарскому величеству писано; великому
государю нашему в том великая кручина, и думаю, что на меня за это опалу
свою положить и казнить велит. А по цесарского величества указу на рубеже
для великой государыни нашей цесаревны и для вас присланы ближние бояре и
дворяне и многий двор цесарский и, живя со многими людьми и лошадьми на
границе, проедаются". Сам царь писал к нареченному тестю с упреком, что не
только сам не дает о себе никакого известия, но даже задерживает гонцов
московских; наконец Власьев, ждавши понапрасну целый месяц Мнишков в
Слониме, решился сам ехать к ним в Самбор; его увещание подействовало, и
Марина выбралась в дорогу, с огромною свитою родных и знакомых.
Сигизмунд надеялся, что зять сендомирского воеводы отдаст все силы
Московского царства в распоряжение польскому правительству, которому тогда
легко будет управляться с турками, крымцами и шведами, легко будет завести
торговлю с Персией и Индиею. Лжедимитрий действительно хотел тесного союза с
Польшею, но не хотел быть только орудием в руках польского правительства,
хотел, чтоб союз этот был столько же выгоден и для него, сколько для Польши,
и главное, он хотел, чтоб народ московский не смотрел на него как на слугу
Сигизмундова, обязанного заплатить королю за помощь на счет чести и владений
Московского государства. Говорят даже, что Лжедимитрий имел в виду отнять у
Польши Западную Россию и присоединить ее к Восточной. По утверждении своем в
Москве Лжедимитрий спешил показать свои дружественные отношения к Польше,
спешил сделать то, что можно было для нее сделать. 17 июля смоленский
воевода писал оршинскому старосте, что государь литовских торговых людей
пожаловал, позволил им приезжать в Смоленск со всякими товарами и торговать
с государевыми людьми во всем повольною торговлею, а кто из них захочет в
Москву, может ехать беспрепятственно. Но этим все и ограничилось. Сигизмунд
замечал холодность со стороны Лжедимитрия и считал себя вправе обнаружить
досаду.
В августе приехал в Москву посланник Сигизмундов Александр Гонсевский
поздравить Лжедимитрия с восшествием на престол; как бы желая показать
Лжедимитрию, что он еще не крепок на престоле и потому рано обнаруживает
свою холодность к Польше, Сигизмунд велел объявить ему о слухе, будто Борис
Годунов жив и скрывается в Англии; король велел прибавить при этом, что он,
как верный друг московского государя, велел пограничным воеводам быть
наготове и при первом движении неприятелей Димитрия спешить на помощь к
последнему. Далее Сигизмунд требовал, чтобы царь не держал Густава шведского
как сына королевского, но посадил бы в заключение, потому что Густав может
быть соперником его, Сигизмунда, в притязаниях своих на шведский престол;
требовал также, чтоб царь отослал к нему шведских послов, которые приедут в
Москву от Карла IX, требовал отпуска и уплаты жалованья польским ратным
людям, служившим Димитрию; для польских купцов требовал свободной торговли в
Московском государстве; просил позволения Хрипуновым, отъехавшим в Польшу
при Годунове, возвратиться в отечество, наконец, просил разыскать о
сношениях виленского посадника Голшаницы с Годуновым. В грамоте королевской
Димитрий не был назван царем. Лжедимнтрий отвечал: "Хотя мы нимало не